— Нет, спасибо, — отказался я. — Хоть я и не боюсь наступить тебе на подол юбки, но уж наверняка подставлю тебе подножку как раз перед открытым окном.
— Да еще на пятом этаже. Ужасно! — Она вздрогнула с притворным испугом. — А может, поиграем во что-нибудь? Ты знаешь какие-нибудь игры?
— Только ночные, — с надеждой намекнул я.
— Я знаю одну отличную игру вроде шарады, — воскликнула она с неподдельным энтузиазмом. — Иди сядь на кушетку. И не смотри, пока я тебе не скажу. Ты должен потом отгадать, кто я такая.
Не в силах сразу сориентироваться, я просто потерял дар речи.
— Ты, должно быть, спятила!
— Будет очень весело, честное слово! — Брюнетка мягко подтолкнула меня к кушетке. — Иди и сядь, Эл. Обещаю, что очень скоро я буду готова.
— Ладно, Лиз, — пожал я плечами. — Терять мне нечего. Разве что сойду с ума.
Какое-то время я послушно сидел на кушетке, уставившись в стену. Слава Богу, под рукой было достаточно виски, потому что сразу же мой мозг начала сверлить гнусная мыслишка: а вдруг эта женщина — психопатка? И сейчас точит тесак, принесенный в сумочке, готовясь раскроить мне череп? Я даже представил себе свое чучело в прихожей дока Мэрфи.
— Я готова, Эл, — прервало мои мысли прозвучавшее у меня за спиной глубокое контральто.
Я встал с кушетки и повернулся. Тот самый портрет ожил. Лиз стояла передо мной в чем мать родила и презрительно улыбалась, держа пустой стакан. Вызывающе торчали полные груди с коралловыми остриями сосков, а белизна ее округлых бедер была просто восхитительна. С сияющими глазами брюнетка ожидала моей реакции.
— А теперь, — хрипло произнесла она, — ты должен отгадать, кто я такая.
— Не торопи меня. — Сделав серьезное лицо, я притворился, что напряженно размышляю, и наконец победно щелкнул пальцами. — Есть! Ты голая женщина-пьяница, верно?
— Очень смешно! — Она бросила в меня пустой стакан, и я едва успел поймать его. — Ты прав, Эл. Ты совершенно не умеешь играть.
Взяв со стола трусики, Лиз нехотя натянула их, затем застегнула эластичный пояс. Этот «стриптиз наоборот» закончился сверкающим платьем.
— Спокойной ночи, лейтенант.
Сияние давно исчезло из ее глаз, теперь они выражали только скуку и равнодушие.
— Я что-то не так сказал, мисс Нил? — вежливо осведомился я. — Или сделал?
— Скорее не сделали, — сухо ответила она. — Пытаясь соблазнить мужчину, женщина может дойти только до известного предела. Потом она начинает терять к себе уважение.
— Я считаю тебя очень привлекательной, почти красивой и весьма сексуальной, — честно признался я.
