Кстати, где-то я читал, что в сталинско-бериевском ГУЛАГе арестант, выполнявший норму, имел к этому немало стимулов, вплоть до усиленного пайка и особого зачета срока — каждый отсиженный день при выполненной норме засчитывался за три. Несбыточной сказкой видятся подобные перспективы российскому арестанту начала XXI века.
К месту вспомнить и другое: в системе воровских ценностей труд — дело не уважаемое, презираемое, чисто «мужицкое» дело. Как же нынешний УФСИН, взявший курс на искоренение воровских традиций, будет увязывать реальное положение с организацией производства на нынешних зонах с подобной риторикой? Ведь, по сути, из рук вон плохо организованный труд на зоне — это аргумент в поддержку воровских традиций, аргумент в пользу организованной преступности.
* * *
Случайно попал в руки томик М. Булгакова. Перечитал в который уже раз с превеликим удовольствием. Из «Собачьего сердца» выписал цитату, посвященную главному герою. Характеризуя Шарикова, автор отмечает его особенное пристрастие к мату. «Ругань эта, — пишет М. Булгаков — методическая, беспрерывная и, по-видимому, совершенно бессмысленная. Она носит несколько фонографический характер: будто это существо где-то раньше слышало бранные слова, автоматически, подсознательно занесло их в свой мозг и теперь изрыгает их пачками». Как же точно и емко сказано! И, увы, это может относиться к доброй половине моих соседей. Зачастую их речь на 60–70 % состоит из тупого, однообразного мата. Ругательства-связки, ругательства-костыли, ругательства — суррогат всех прочих слов… Впрочем, стоит ли упрекать в этом моих нынешних соседей. Ведь многие из них выросли в условиях, где подобная форма изъяснения была повальной нормой, где привязанность к мату передавалась из поколения в поколение, закреплялась на генном уровне. Да и уместно ли слишком строго судить арестантов за сквернословие, когда те, кто нынче призван контролировать нашу жизнь, а значит, и воспитывать нас, выражают свои мысли и чувства совершенно так же. Впрочем, арестант арестанту рознь. Смотрящий соседнего отряда Андрей Дрон, глубоко верующий и совсем еще молодой человек, объявил мату беспощадную войну. Он запретил материться в бараке, нарушителей строго наказывает. Побольше бы таких смотрящих! Кстати, и на воле я встречал людей, отмотавших серьезные сроки, высшим образованием не обремененных, но сознательно полностью искоренивших в себе эту скверную привычку.
