В Париже начинали беспокоиться. Мегрэ то и дело требовали к телефону. История наделала изрядного шуму, возникли осложнения. Номера акций, найденных у Бебельманса, были переданы крупнейшим банкам, и оказалось, что акции кредитоспособны.
Мрачноватый следственный эксперимент в вагоне начался в одиннадцать утра. Его участники вышли оттуда только в два часа, и то потому, что мадам Ирвич упала в обморок, заявив по-польски, что не может больше выносить трупного запаха.
Поль Виншон побледнел: ему казалось, что дядюшка утратил свое обычное хладнокровие или, вернее, пребывает в нерешительности.
— Что-то не так, дядя? — спросил он вполголоса, пока они пересекали пути.
— Хотелось бы мне найти эту булавку! — вздохнул Мегрэ. — Подержи-ка их еще часок…
— Мадам Ирвич больна!
— И что же я могу с этим поделать?
— Доктор Гельхорн утверждает, что…
— Пусть себе утверждает! — сухо отрезал комиссар.
И в одиночестве отправился завтракать в привокзальный буфет.
— Замолчи, говорю тебе! — ворчал Мегрэ, между тем как его племянник совершенно растерялся и не знал, что ему делать дальше. — От тебя одни неприятности… Я скажу тебе все, что думаю по этому поводу… Потом, предупреждаю тебя, выпутывайся сам, а если не сможешь выпутаться, не вздумай звонить дядюшке… Дядюшка уже по горло сыт… — Потом добавил уже другим тоном: — Вот! Я нашел единственно возможное логическое объяснение случившемуся. Тебе предстоит отыскать доказательства или добиться признания. Попытайся не потерять нить.
Первое: Отто Браун, известный богач, едет во Францию с восемью чемоданами и кучей костюмов, но в кошельке у него всего четыреста марок…
Второе: была какая-то причина тому, что, пока поезд следовал по Германии, он делал вид, будто не знаком с Леной Лейнбах, а переехав через бельгийскую границу, начал обращаться к ней на «ты»…
Третье: он не хотел, чтобы она вышла ни в Льеже, ни в Намюре, ни в Шарлеруа…
Четвертое: она предпринимала отчаянные, упорные попытки выйти, несмотря ни на что…
Пятое: некий Бебельманс, никогда не встречавший Брауна, — иначе он по крайней мере хоть как-то отреагировал бы, увидев его труп, — имел при себе акций на два или три миллиона…
Тут Мегрэ заворчал, разъярившись окончательно:
— Объясняю тебе! Отто Браун, будучи евреем, предпочитал вывезти из Германии свое состояние или его часть.
Зная, что его багаж будет тщательно досмотрен, он знакомится в Берлине с куртизанкой и заказывает для нее чемоданы с двойным дном: вряд ли таможенники станут копаться в женском белье.
