— Как?! Когда?!
«О чем это я? Какая разница?.. Факт налицо. А для нее это хуже, чем смерть. Час назад она была королевой красоты, богиней, но вот колесо повернулось — и она рухнула с пьедестала прямо в грязь. А вместе с ней рухнули и все усилия последнего года, все любовно взлелеянные планы, расчеты на прибыль…» Он взглянул на гнойные бугорки на Танином лице, и его чуть не стошнило.
«Какая мерзость, — подумал он. — Вот и все. Была королева — нет королевы. Не пить ей больше шампанское в дорогих ресторанах, не молоть чепуху модельерам и портнихам, не кокетничать, не кататься на яхтах, не хохотать в компании молодых и горячих почитателей… Даже Чингачгуку такая не понравится».
— Вадичек! — она чесала руки и лицо, не замечая этого. — Помоги-и-и…
— Да, да… Конечно…
— Врача! Вадим! На корабле должен быть врач. Позвони! Сделай что-нибудь! Я не хочу — так… Я не могу…
— Да, — Оболенский поднялся с кресла, подошел к телефону, поднял трубку. — Алло?..
Он говорил по телефону, а сам думал, что сейчас придут равнодушные люди в белых халатах, с марлевыми повязками на лицах, возьмут бывшую «мисс Россию» под белые ручки, покрытые гнойными язвами, и отведут в изолятор. И там ждет Таню одиночество, отчаяние и ужас.
— …Да, да… Врача в двести третью каюту… Нет, не простуда. Нечто серьезнее. Да… Возможно, заразная… Я не знаю. Приходите немедленно, ей нужна срочная помощь.
Он бросил трубку, повернулся к Тане, посмотрел ей в глаза, будто прощаясь. И тогда ее прорвало.
— Я заразилась! — закричала она.
— Тебя вылечат. Накинь что-нибудь.
— Иди к черту! Ты не понимаешь… Тебе наплевать! Я заболела! Это нечестно… Это… Это…
Она захлебнулась в рыданиях. Оболенский бросился к графину, налил в стакан воды, протянул Тане. Она ударила его по руке, и стакан упал на пол, покатился по ковру.
Вадим не знал, что делать, как прекратить истерику, ведь в таком состоянии его подопечная могла выкинуть любой номер, например полоснуть по венам ножом. Его спас стук в дверь. В каюту вошел усатый человек в белом халате с чемоданчиком в руке.
— Что случилось? — спросил он.
— Вот… — Оболенский кивнул на рыдающую девушку. — Сыпь, язвы… По всему телу.
— Я вижу. — Врача ничуть не смутило обнаженное тело заболевшей красавицы. — Так…
Он подошел к девушке, наклонился вперед, рассматривая кожу на вздрагивающих от рыданий плечах.
— Странно… Минутку.
Врач натянул резиновые перчатки, взял руки девушки за кончики пальцев, поднес к самым глазам и озабоченно покачал головой.
