Все это время Иван сидел в кресле, казалось, даже не слушал — прихлебывал вино, разглядывал стакан на просвет. Его так и подмывало спросить, что же чувствовали эти сопляки, когда выплескивали кислоту в лица женщин: перевернулся ли мир, как это случилось с ним, или ничего не изменилось — так, рутина, легкий способ скосить немного капусты?..
Герои!.. Наверное, они чувствуют себя героями, переступившими запретную для большинства грань, отстранившимися от толпы, поднявшимися над посредственностью. Вряд ли им дано постижение истины, а истина эта сводится к тому, какую огромную власть имеют над человеческим умом мучения и страдания — свои и особенно чужие. Но наверняка им хочется думать, что они выше этого, что они сами выбирают дороги и сами правят тройкой залетных.
Но времени понять это у парней не будет, и Иван промолчал. Любой вопрос о содеянном казался банальным, а кроме того, делал их его сообщниками, а это было не так. Какие они сообщники?! Так, средство, инструмент.
Колька закончил рассказ и замолчал. Сидел на табуретке, рассматривая свои руки, будто видел их в первый раз, и не поднимал глаз. Видно, до парня начало доходить, что он сделал. А вот Мишке Пончику, похоже, все было до фонаря. Его волновали только ожог на руке да поцарапанные щеки.
— А время? — спросил Иван. — Все по графику?
— Как ты сказал, — кивнул Колька, по-прежнему не поднимая глаз. — Первую сделали в час, а вторую в половину второго. Еле успели. Такси пришлось брать. Далековато, а метро, знаем, уже закрыто.
Иван понимающе закивал. Теперь ему не было жалко этих щенков. Они наследили. Впрочем, как и он. Та баба с фотоаппаратом его видела. Но с ней он разберется… А вот парни… Бывшая подружка Витьки их видела, опять же таксист, да мало ли еще кто… А значит, путь их определен, и колесо завертелось. Только денег им давать нельзя. Будет странно, если в карманах этих голодранцев окажется по пачке «зелени».
— Отлично сработано, — сказал Иван. — Если, конечно, все было именно так, как вы мне тут рассказали.
— Все так и было, — кивнул Колька. Он переглянулся с приятелем. — А бабки?.. Ты обещал!
— Я помню. Но мне нужно все проверить.
— Мы так не договаривались, дядя, — набычился Мишка Пончик. — Вижу, крутишь с нами карусель! Как бы чего с тобой не вышло, понял?
— Пасть закрой, — попросил Моховчук. — А то я ее заштопаю. А будешь из себя крутого строить — отшлепаю и поставлю в угол.
— В чем дело, Иван? — напрягся Колька. — Ты нам не веришь?
