Вуавен молча растерянно посмотрел на него.
— Теперь все выстраивается. Дигиталис прячется за невинной этикеткой: «Питьевая сода»… И безусловно, вы колебались бы еще недели, быть может, и месяцы…
— Я думаю, что никогда бы не смог!.. — простонал агент.
— Не важно. Во всяком случае, вы бы еще долго колебались, если бы не произошел несчастный случай… Один из ваших клиентов прислал вам в подарок зайца… Вашей болезненной жене от такой пищи становится плохо, она открывает аптечку, замечает питьевую соду и кладет ложку соды в стакан…
Вуавен закрыл лицо ладонями.
— Вот и все! — отрезал Мегрэ, открывая окно пошире. — Скажите-ка… Тут рядом туалет… Не хотите ли пройти туда, прежде чем я позову вашу невестку?
Агент тенью скользнул в соседнюю комнату. Мегрэ открыл дверь.
— Войдите, пожалуйста, мадемуазель Николь. Ваш зять сию минуту появится…
И внезапно:
— У вас нет желания умереть?
— Нет!
— Тем лучше! Остерегайтесь…
— Чего?
— Ничего… Не позволяйте вовлекать себя…
— Что он вам сказал?
— Он мне ничего не сказал.
— Вы по-прежнему считаете его виновным?
— Вы сами с ним разберетесь…
— Где он?
Мегрэ вынужден был отвернуться, чтобы скрыть улыбку.
— Он… он приходит в себя! — сказал он.
И Мегрэ снова зажег потухшую трубку, а Вуавен робко, словно на ощупь, как человек, ослепленный ярким светом, вошел в кабинет.
— Фердинан! — закричала Николь.
— Нет! Не здесь… Прошу вас… — хмуро проворчал Мегрэ.
