— Да-а, теперь надо отложить нежность в сторону и, просто, напросто, застрелить бешеную собаку! — решительно сказала моя теща.
Я осмотрел кота, увидел, что он искусан во многих местах, раны большие, но не опасные.
— Где же Кудлашка? — спросил я.
— Мы заперли его в садовую беседку, — отвечала Наташа, — только ты пожалуйста не ходи туда, она тебя искусает… можешь застрелить ее в окно.
Я вышел в кухню. Марья рассказала мне, как Кудлашка подралась с котом, ни на кого не нападала, а в беседку пошла совершенно спокойно.
— Я ей поставила там воды и положила хлеба, — прибавила она.
Иду в сад. Кудлашка, заслышав мои шаги издали, положила передние лапы на подоконник, завизжала жалобно, печально оглядывая меня одним глазом, другой же был залит запекшеюся кровью.
Забыв наставления Наташи, я бросился в беседку прямо к своему бедному псу.
Вхожу, приласкал его, Кудлашка точно понимала невольно вырвавшееся у меня слово сожаления: «бедная, бедная»! жалобно визжала и крепко охватила меня передними лапами.
Осмотрев испорченный глаз, я опять запер беседку и пошел поспешно домой.
— Убили? — спросила меня теща.
— Надо обмыть ей глаз и перевязать, — отвечал я, — глаз испорчен, нет ли у вас тряпок?
Что тут произошло, я и вспомнить не могу. Наташе сделалось дурно, мать ее рыдала. Когда они несколько успокоились, я тихонько вышел в кухню, сунул Марье рубль и сказал:
— Снесите мне кувшин воды и старую простыню или что-нибудь из ветоши в беседку и оставьте там на лестнице.
Через полчаса или более, рыдания, вопли и охи прекратились, я исчез из комнаты и был в беседке. Промыл глаз Кудлашке, сделал холодную повязку, дал ей пить и, убедившись, что нет и следов бешенства, решился явиться защитником собаки.
— Ну, как ты себя чувствуешь, Наташа? — спросил я.
— Я успокоюсь только тогда, когда увижу ту противную собаку убитою, — отвечала жена.
— Убит здоровую собаку я не могу. Для твоего спокойствия, пожалуй, сведу ее к ветеринару, пусть он освидетельствует, — отвечал я.
— Говорю тебе, что я успокоюсь только тогда, когда увижу эту противную собаку убитою! — повторила жена.
IV
Скитания Кудлашки
Пошел я к тестю и объяснил ему, в чем дело… Добродушный старик с удовольствием согласился отправиться со мною к ветеринару.
Ветеринару я показал глаз Кудлашки, так как надеялся, что он может еще спасти его.
Заплатив за собаку, я оставил ее в лечебнице до выздоровления.
Наташа верить не хотела, что ветеринар не нашел ни малейших следов бешенства в Кудлашке; не верила и отцу.
