— Иван Егорович, — говорил иногда Сережа, — а что, если я опять на экзамене провалюсь?
— Учись хорошенько и не провалишься, — с уверенностью отвечал старик. — Смелым Бог владеет. Я это всегда говорил. Вот, точно также, шли мы раз по Тихому океану…
И Иван Егорович пускался в бесконечные рассказы о своих прошлых путешествиях…
В рассказываемое нами время дела Ольги Степановны приходили все в больший и больший упадок и, наконец, в одно зимнее утро библиотека, ее была продана за долги, а Ольга Степановна вынуждена была нанять одну небольшую комнату, в которой и поселилась с своими сыновьями.
Коля учился, можно сказать, спины не разгибая; положим, что и Сережа приготовлялся прилежно, но времени для занятий ему оставалось уже немного.
Наконец, наступил экзамен и Сережа, скрепя сердце, вошел в большую залу морского училища и, конечно, с треском провалился; на экзамене не нужно было сообщать о прочитанных им путешествиях и ни слова не спросили о том, как бразильский император принимал Ивана Егоровича.
На набережной его встретил Иван Егорович.
— Ну, что?.. Вижу, брат, по лицу, что провалился, — сказал он, — что же теперь делать?
— Да все, что угодно, но только домой я не пойду! — отвечал Сережа. — Мама содержать меня не может. Разве вы не видите, как она бьется, давая грошовые уроки?
— Что же теперь делать?
— Да опять же все, что угодно; я уже давно все решил, но только, до поры до времени, не хотел говорить. Бумаги все у меня с собою, да и в кармане есть три рубля. Я уеду отсюда.
— Да куда же ты уедешь? Господь с тобою?
— Сначала в Кронштадт, а там поеду дальше.
— Ну, это, брат, пустяки!.. Одного-то я тебя не пущу в Кронштадт, да и к тому же, я думаю, прежде всего нужно домой идти…
— Ни за что на свете! Мама заплачет, а когда конец мне. Я готов буду утопиться. Лучше я напишу маме, что я провалился…
Иван Егорович задумался; он не ждал такого оборота дела, а потому, не взвесив обстоятельств, поддался настойчивости Сережи и вскоре они оба сели, тут же на набережной, на пароход и через два часа были в Кронштадте.
Целый день бегал Сережа по судам, отходившим за границу, и нигде не нашел подходящего места. Наконец, на другой день, на голландском корабле, отходившем с грузом в Лондон, ему сказали, что у них есть место помощника кочегара. Сережа так и просиял. Мигом прилетел он к Ивану Егоровичу, чтобы сообщить ему такую радостную весть.
— Да что ты, голубчик, с ума сошел, что ли? Тебе ведь не выдержать кочегарной должности! — закипятился было старик.
