— Я не успел, — шепот сзади. Стены простреливает трещинами. Закрываюсь от острой крошки. Сжимаю кулаки, вспоминаю крышу, но разломы продолжают ползти, смыкаясь трескучим кругом.
Наас трогает за запястье, тянет на себя, когда больно обваливается побелка. Обнимает до хруста в костях. Хрипит, уткнувшись в плечо, и страшно дрожит. Я не разбираю слов за мечущейся в воздухе взвесью.
На лестнице топот, но Наас не размыкает объятий. Обхватываю за талию, прижимаюсь щекой к щеке. Если кто-то решит убить нас сейчас — пусть, пусть.
— Тони! Где он?! — кричит Айяка. Отталкивает с дороги. Звонко вылетают окна — внутрь, впуская ветер и птичий хор. Бледный как мел Рики застывает на пороге гостиной. Его глаза прикованы к телу Нининого брата.
Трое магов останавливаются за ним. Энид зажимает рот, падает на колени у мертвеца. Я прячу лицо на груди у Нааса.
— Что произошло?!
— Байех потух, — отвечает Рики. — Чассь линий. Мы сгазу…
— Тони, — задыхается парень. Хикан? Тот, кто привел Тони в Университет? Невидимый, протискивается мимо и сдавленно всхлипывает.
— Кто…?! — сипит Энид, странным образом тише и громче чертовых воробьев и крошащейся штукатурки. Я вцепляюсь в Нааса. Ему, наверное, больно, но отвечает ровно, будто заучил наизусть:
— Он убил Тони.
Сжимаю пистолет, поднимаю голову и ловлю адресованный рыжеволосому магу яростный взгляд. Наас верно описал Энид: действительно, невероятно красива, лучше, чем на фотографии — кукольно-яркая даже под слоем пыли, с опухшим носом и неровными пятнами румянца на щеках. Пристрелю, если дернется.
— Ты всегда его ненавидел, — шипит девушка, баюкая на коленях голову Кана. — Почему он такой…?! Что вы с ним сделали?!…
— Он напал первым, — оглаживаю спусковой крючок. Волшебница замечает и вздергивает верхнюю губу в оскале, собирается заговорить, но охотник рядом с ней не дает:
— Дом горит, — чт… Он прав. Тонкий запах гари ползет от входной двери.
— Надо уходить, иначе пожар перекроет выход.
Энид взвивается:
— Погасите! Мы не можем…
— Мы оставим их здесь, — Айяка призраком возникает на пороге. — Его кости не должны оказаться в фонтане.
— О чем ты говоришь?! — но охотник… не Хикан, значит — Эйсандей, Эйса — подхватывает Энид и перекидывает через плечо. Девушка колотит по спине, срывает голос, пока маг несет ее прочь от Кана.
Наас ведет меня за ними. Оглядываюсь на изуродованный труп, на взявшихся за руки Айю и Рики. Хикан еще в комнате с Тони.
За приоткрытыми дверями квартир на первом этаже пляшет оранжевое зарево. Дышать жарко и тяжело, я и не дышу, позволяя легким гореть вместе с домом. Снаружи рыжие языки вывалились из окон и тянутся к крыше. Энид рыдает, раскачиваясь взад-вперед. Мне не стереть из памяти мертвое лицо Кана, зря только царапаю шрам и пытаюсь воскресить другое: ямочку на правой щеке, когда он усмехался. Суровые морщинки между черными вразлет бровями — когда хмурился и волновался. У носа — когда злился. Кан часто злился. На секунду я вижу его живым, но стоит моргнуть — и черты рассыпаются.
