Марк
Прошу обоих - бросьте пререканья
И мирно разрешите этот спор.
Готово к пиру все; заботой Тита
Достойной целью он имеет мир,
Любовь, содружество и благо Рима;
Прошу приблизиться, занять места.
Сатурнин
Охотно, Марк.
Гобои.
Все садятся за стол.
Входит Тит, одетый поваром, и ставит блюда на стол;
за ним Лавиния, под покрывалом, Люций Младший и другие.
Тит
Привет тебе с супругой грозной, цезарь;
Привет вам, готы; Люцию - привет;
Привет вам всем. Хоть скромен стол, - желудки
Наполнит вам; отведать вас прошу.
Сатурнин
Зачем ты нарядился так, Андроник?
Тит
Хотел увериться, что угостят
Как должно цезаря с императрицей.
Тамора
Андроник, мы признательны тебе.
Тит
Да, были б, если б знали это сердце.
Но вот что ты реши мне, государь:
Виргиний пылкий хорошо ли сделал,
Дочь умертвив своей рукой за то,
Что чести и невинности лишилась?
Сатурнин
Да, хорошо, Андроник.
Тит
Твой довод, государь?
Сатурнин
Не подобало жить ей, честь утратив,
И вечно скорбь отца возобновлять.
Тит
Да, довод основательный и веский,
Пример, живое указанье мне:
Несчастный, так же поступить я должен.
Умри, Лавиния, и стыд с тобою!
А со стыдом и скорбь отца умри!
(Убивает Лавинию.)
Сатурнин
Что сделал ты, чудовищный злодей?
Тит
Убил ее; я слеп от слез о ней.
Несчастен так же я, как был Виргиний,
И более причин имел, чем он,
Свершить жестокость эту я. Свершилось!
Сатурнин
Но кем же обесчещена она?
Тит
Откушай: угощение на славу.
Тамора
Как мог убить ты? Это дочь твоя!
Тит
Убил Хирон, Деметрий, а не я:
Лишили чести, отрубили руки;
Они, они ей причинили муки.
Сатурнин
Чтоб тотчас же сюда их привели!
Тит
Их в этом пироге мы запекли,
Которым лакомилась мать родная,
Плоть, вскормленную ею, поедая;
Порукой в этом - острие ножа.
(Убивает Тамару.)
Сатурнин
Умри, несчастный, за свой грех проклятый!
(Убивает Тита.)
Люций
Помирится ли сын с такой утратой?
За плату - плата: смерть прими, проклятый!
(Убивает Сатурнина.)
Все в смятении. Люций, Марк и другие поднимаются наверх.
Марк
Вы, скорбные, народ и дети Рима,
Разъятые враждой, как стая птиц,
Рассеянная вихрями и бурей,
О, дайте научить вас, как собрать
В единый сноп разбитые колосья
И в плоть одну разрозненные члены,
Чтоб сам себе не стал отравой Рим
И он, пред кем склоняются держаны,
В отчаянье, как жалкий отщепенец,
Постыдно не покончил сам с собой.
Но, если иней старости, морщины
Свидетельство об опыте нелживом,
Не убедят вас выслушать меня,
(Люцию)
Друг Рима, говори. Как встарь наш предок,
