— Точно, было, — признал я, решив не уточнять, что изначально вроде говорилось о том, что это ее пригласили, а я так, прицепчик. — Стелла, не могу, извини. Мне надо бы за город выбраться, проведать приятельницу, которая благодаря тебе…
— Не начинай снова, умоляю тебя! — простонала ведьма. — Не могу больше все это слышать! Съездишь завтра, в конце концов. И, если захочешь, я дам тебе зелье, от которого твоя подруга станет веселой, словно котенок, играющий с клубком ниток. Нет — нет, это не наркотики, не переживай. Просто у нее на некоторое время обострится желание простых плотских радостей, вроде поесть, выпить и с кем — нибудь переспать, а нравственный уровень и инстинкт самосохранения одновременно с этим, наоборот, немного понизятся. Ну а когда все закончится, глядишь, она или венерическую болезнь подхватит, или забеременеет от кого — нибудь. В любом случае ей точно станет не до тебя.
— Сомнительная штука. Хотя — не лишено смысла. Я подумаю.
— Вот по дороге и подумаешь, — заявила Стелла. — Жду звонка. И напомню — разговор насчет Останкина не закончен. Он еще даже не начинался, так что нам будет чем заняться по дороге.
Что за человек, а? Точнее — что за ведьма. Ведь сама нарывается.
— Стой, — остановил я ее тогда, когда она уже отрыла дверь. — У меня тоже есть вопросик. Ну, точнее, нюансик, который очень хотелось бы прояснить.
— И? — насторожилась Воронецкая, которая, похоже, уже изучила мои интонации.
— А правду говорят, что у ведьм на заднице есть хвостик, вроде поросячьего? Давно хотел спросить, да все как — то неловко было, вопрос — то интимный. Но раз нет тебя и меня, а есть «мы», то почему бы и нет?
— Что? — впервые за все время вижу Стеллу настолько ошарашенной. Врасплох я ее застал. Ничего, пусть привыкает. От меня можно ожидать чего угодно, и это ей стоит усвоить накрепко.
— Просто если «да», то ты, пожалуй, на какие — то более тесные отношения не рассчитывай, — продолжил я, с удовольствием глядя в ее расширяющиеся сверх пределов, установленных природой, глаза. — Я в этих вопросах экзотику не сильно люблю, поскольку традиционен в своих предпочтениях. Баба с хвостом, пусть даже и ведьма, — это чересчур.
— Идиот! — прошипела Стелла, щелкнула замком клатча, достала оттуда пятитысячную купюру, плюнула на нее и припечатала к стене. — Это тебе за бой посуды!
Ух как она дверью грохнула! Чуть вешалка на меня не упала!
И чего такого я спросил? После сериала «Гоголь» все знают, что у ведьм сзади хвост есть, даже те, кто самого Николая Васильевича не читал.
