Как только кончилась первая мировая война, начались «беспорядки», вылившиеся в забастовку. Итогом недолгой, но жестокой борьбы были двенадцать убитых, несколько десятков раненых, сотни вывезенных на машинах за пределы штата с приказом возвращаться туда, откуда приехали.
Тем не менее всякий раз, когда откатывалась очередная волна беспорядков, кое-кто в Реате все же оседал. В подкрепление им компания пробовала вербовать людей из пограничных районов Мексики, негров из Техаса и Арканзаса, бывших пастухов и рабочих со свекольных плантаций из числа коренных жителей испанского происхождения.
Более десяти лет разговор о создании профсоюза в Реате не возобновлялся. Но потом и «невежды», подобно их предшественникам, стали проявлять нежелание мириться с заработной платой, которую компания выдавала за высший показатель американского уровня жизни. Люди, не умевшие читать и писать, очень быстро поняли, что значит жить в домах, принадлежащих компании, вносить квартплату, навязанную компанией, и покупать в кредит в магазинах компании по ценам, ею же установленным. Поняли потому, что в результате всего этого слишком часто, по каким-то таинственным причинам, они оставались в долгу у предпринимателей.
Люди понаходчивее постепенно перекочевывали вместе с семьями в долину, прилегающую к ручью, самовольно селились на иссохших землях, собирали на городской свалке куски дерева, а по воскресеньям заготовляли глиняные брикеты для постройки жилищ.
Считалось само собою разумеющимся, что земля в окрестностях Ла Сьенегиты, является общественной собственностью, и с течением времени уверенность в этом укреплялась. Все знают, как щепетильны бывают англоамериканцы, когда речь заходит о чьих-либо посягательствах на их собственность; и все же никто из них не мешал поселенцам и не возражал против строительства поселка. Это позволяло новым жителям Сьенегиты надеяться, что со временем они обретут права собственности на свои временные жилища в силу закона о скваттерах.
Ободренная такой перспективой, Ла Сьенегита быстро росла, и через несколько лет в ней было полно детей, собак, тазов для стирки белья, коз, ветхих допотопных марок машин, кошек, веревок для сушки белья, клопов и блох. Смертность среди тех, кто жил в поселке (кроме клопов и блох), была устрашающе высока. Жители Реаты сожалели об этом, но что поделаешь? Разве заставишь водопроводную компанию протянуть трубы на две лишние мили, если она не рассчитывает на солидное возмещение со стороны неплатежеспособных клиентов? Кто решится на финансирование канализации и установки санитарного оборудования, если невозможно заставить этих людей хотя бы огородить уборные?
