Анна смотрела на них с восхищением. Какие они остроумные, какие симпатичные. И насколько они… англичане! Так странно видеть, что Макс в этом смысле совсем не отличается от Билла и Джорджа.
– А ведь действительно забавно, когда тебя спрашивают: «Идет война, вы не в курсе?» – заметил Джордж. – Война как будто не чувствуется.
– Ну… – сказал Макс, – не знаю, как она должна чувствоваться. Но я представлял себе это как-то… более заметно, что ли.
Билл кивнул:
– Когда думаешь о войне… Обо всех погибших…
Повисла пауза.
Анна набрала побольше воздуха и решила внести свой вклад в беседу:
– Когда я была совсем маленькой, я очень радовалась, что родилась девочкой.
Все посмотрели на нее. Макс слегка нахмурился: Анна вечно вносила какую-нибудь сумятицу.
– Из-за войны, – объяснила Анна. – Потому что девочек не отправляют на фронт.
– О да! – согласился Джордж.
Казалось, от нее ждут чего-то еще, поэтому Анна пробормотала:
– А потом мама мне сказала, что войны никогда больше не будет. Но к тому времени я уже привыкла к мысли, что быть девочкой хорошо. Я имею в виду, что это и правда хорошо. Потому что… – добавила Анна с такой идиотической интонацией, которая удивила даже ее саму, – потому что я все-таки девочка!
Все молчали – до тех пор, пока Билл не сжалился и не рассмеялся:
– Хорошо – и к тому же весело!
«Никогда, ни за что! – подумала Анна. – Никогда больше ничего не скажу!»
Но Джордж кивнул так, как будто бы она произнесла нечто здравое:
– И моя мама тоже. Она тоже уверяла нас, что войны больше не будет. И очень расстроилась, когда это случилось.
Выражение его лица приобрело высшую степень удивления. Вокруг рта налипла сахарная пудра от пончика, и от этого он казался совсем юным.
– Но если Гитлер продолжит вести себя в том же духе, нам ничего не останется, как сражаться с ним.
– Сражаться до конца! – Билл прищурил глаза. – Ты только взгляни, Каррузерс![8] Там, на холме – пулеметное гнездо!
Джордж вздернул подбородок.
– Я пойду один, сэр, – его голос дрожал от напряжения. – Но если я не вернусь…
– Да, Каррузерс!
– Передайте всем: я сделал это во имя Англии! – Джордж встал в позу, смело глядя куда-то вдаль. А потом сказал своим обычным голосом: – Глупо звучит, правда?
Они доедали пончики, размышляя над тем, как глупо это звучит.
Потом Билл сказал:
– Мне пора лететь.
– В буквальном смысле слова? – уточнил Макс.
– В буквальном, – ответил Билл.
Он был причислен к Университетскому летному эскадрону и каждую субботу в полдень тренировался.
