Двери лифта начали закрываться, и Макс придержал их.
– Я напишу все подробно! – крикнул он Анне и вместе с лифтом скрылся из виду.
Анна медленно вернулась обратно в гостиницу. Мама и папа ждали ее за одним из столиков в холле. Рядом с ними сидела дама из Германии, возраст которой трудно было определить.
– …в Берлинской опере, – говорила поблекшая дама. – Вы сидели в третьем ряду партера. Я помню, муж указал мне на вас. Я была так взволнована! А на следующее утро в газете появилась ваша замечательная статья.
Папа вежливо улыбался.
– Тогда, по-моему, пели оперу «Лоэнгрин», – продолжала дама. – Или «Волшебную флейту»? А может быть, и «Аиду»… Но в любом случае это было прекрасно. В те дни все казалось прекрасным…
Папа увидел Анну.
– Прошу меня извинить, – сказал он даме, отвесив прощальный поклон, и они с мамой и Анной пошли в столовую обедать.
– Кто это? – спросила Анна.
– Жена одного немецкого издателя. Ей удалось уехать, а вот мужа нацисты убили.
– Один бог знает, на что она тут живет, – добавила мама.
Это был обычный воскресный обед. Их обслуживала девушка из Швейцарии. Ей хотелось выучить английский язык. Но работая здесь, в гостинице, гораздо легче освоить польский, чем английский, думала Анна. На десерт подали пудинг с черносливом, а потом возник спор по поводу счета. Официантка хотела внести в него и то, что съела Анна. Но мама возразила: ведь во вторник она, мама, плохо себя чувствовала и пропустила обед. Это нужно учесть! Девушка из Швейцарии засомневалась, что пропущенный мамой обед можно засчитать Анне. Мама разволновалась. Папа расстроился и попросил «не устраивать сцен». Пришлось обратиться за разъяснениями к хозяйке гостиницы. И та в конце концов решила, что в этот раз – так и быть – пусть будет по-маминому. Но только в этот раз.
Однако настроение у всех уже было испорчено.
– Посидим здесь или пойдем наверх? – спросила мама, когда они вернулись в холл.
Завидев ту поблекшую даму, Анна предложила пойти наверх: ей совсем не хотелось обсуждать Берлинскую оперу.
Папа уселся в кресло, Анна с мамой устроились на кровати.
– Надо не забыть дать тебе деньги на проезд на следующую неделю, – сказала мама, открывая сумочку.
Анна взглянула на маму и сказала:
– Мне кажется, я должна устроиться на работу.
