Силвейн, восходящая звезда американского кинематографа, добился очередного громкого успеха, снявшись в дуэте со знаменитым Куртом Расселом в весьма откровенном психологическом триллере «Случайная жара». В тридцать три года ему досталась роль двадцатилетнего новичка-полицейского. Рассел играл сурового, но опытного служаку, который наставляет молодого напарника в вопросах закона, любви и жизни. Кассовые сборы «Случайной жары» оказались на удивление скромными, однако после нее карьера Силвейна круто пошла вверх благодаря встрече с Бобом Кунцвайлером, главой «Дедлайн пикчерс» (дочерней компании «Ай-Ю-Ай-Глоуб-Тернер»).
По указанию Фостера Липовица, Кунцвайлер дал Стивену его первую главную роль в фильме «Жажда крови», после чего Силвейн стал настоящим героем, объектом поклонения и женщин, и мужчин. Роль Джонни Лэйна, бесстрашного полицейского, неусыпно стоящего на страже закона, Силвейн в полной мере использовал для того, чтобы продемонстрировать свои достоинства: атлетическое телосложение, навыки боевых искусств и актерский талант. Он изображал крутого, но обаятельного парня, который запросто может жить по соседству. Зрители громко приветствовали появление Джонни Лэйна в каждой сцене и затаив дыхание ждали очередной меткой остроты, которая предваряла мощный удар кулаком, пинок, выстрел из винтовки или взрыв бомбы.
«Эй, стажер, считай, что первую проверку ты прошел». (БАБАХ!)
Я принадлежу к тем счастливчикам, которым повезло иметь по-настоящему заботливую мать. Когда меня исключили, ее гнев обратился не против сына, а против администрации колледжа, в котором царил столь агрессивный стиль поддержания порядка. Я вернулся в свой уютный дом в пригороде Сент-Луиса, и мать окружила меня искренней любовью — такого, как есть, со всеми моими недостатками. Но когда я решил на какое-то время вместе с группой перебраться в Калифорнию, она заявила, что родного дома у меня отныне нет.
Прежде мать всегда поддерживала музыкальную карьеру любимого сына. До того как я объявил о переезде в Лос-Анджелес, она смотрела на мое увлечение гитарой как на здоровую форму эскапизма, необходимую подростку. Все пять лет — с тринадцати до восемнадцати, — которые я отыграл в группе «Ботчилизмс», она дважды в неделю отпускала меня на вечерние репетиции, а по выходным — на выступления, часто проходившие за пределами города, где-нибудь в захудалом клубе, под навесом в парке или в стенах местного отделения ВАЗВ
