Дон Ми как раз села у окна, скрестив ноги, достала инструмент, оперла о ногу круглым днищем-бочонком, взяла смычок…
Долгий, пронзительный звук полился на балкон. Будто плакал кто-то.
И молодой полицейский, уже идущий назад, споткнулся, поднял голову. Ох, кажется, Дон Ми из окна видно было, если пройти напротив дома! И он поэтому так застыл, потому что вдруг увидел в окне девочку в ханбоке, играющую на хэгыме. И мужчина долго стоял, потрясенно смотрел на нее, забыв обо всем на свете. Ну да, откуда в Киото взяться вдруг девочке, играющей на хэгыме, да еще и в корейской одежде? Странно же! А полицейские обязаны замечать все странное.
Так мы едва не проглядели ее маму. Я ее первой заметила. Сама не знаю, чего вдруг потянуло посмотреть в ту сторону.
— Идет! — шепнула испуганно.
Дон Ми испуганно вскочила, сжимая в одной руке хэгым и смычок, а другой подхватив объемный подол. Испуганно взглядом скользнула по улице. Почему-то взгляд задержала, со взглядом полицейского встретившись. Я ее осторожно потянула за рукав. Она очнулась и, шурша пышной юбкой, засеменила в комнату.
Мы успели спрятать все. К счастью, мама ее по пути встретила соседку, идущую с младшим сыном — и они заболтались. Или ее мама догадалась — и заболталась намерено? Она как-то странно улыбалась, вернувшись домой и иногда поглядывая на нас, сидевших словно на раскаленных камнях. Мы же так боялись, а вдруг она догадается? А вдруг ругать нас будет?.. Да и не хотелось, чтоб она ругала Дон Ми, подарившую нам кусочек сказки со своей необычной одеждой и игрой.
Но обошлось. И потом мы ее спрашивали, как там?.. Но, к счастью, ее мама так и не узнала, что мы без спросу пользовались ее вещами.
В общем, та собака со смешным именем, которая опять мне встретилась, и посиделки у Дон Ми — это самое интересное, что случилось за всю эту сложную неделю. И я об этом рассказала папе в субботу вечером. Он честно слушал и даже щипал свою ногу под столом, чтобы не уснуть — я случайно заметила.
И в воскресенье мне рассказал историю, случившуюся в Стране утренней свежести.
Глава 6. Песня на крыльях бабочки, или Одна из слез хэгыма
…Она родилась утром. Второе рождение — это нечто невообразимое. Сначала были земля и жизнь, полная только одного желания: есть, есть и опять есть, больше, больше, больше… Потом был крепкий сон и, наконец, она опять родилась, ощутив себя как-то иначе. И не сразу поняла, что такое большое и легкое трепетало над ней, и потом ее захватило новое желание: взлететь, высоко-высоко, и раствориться в голубом небе, прежде казавшемся недостижимым и бессмысленным…
