Дни летели, снег падал, ненадолго посыпая улицы, дома и деревья, а потом таял. Мама все не возвращалась. А я все никак заболеть не могла. И план этот — план пока единственный — не мог сработать. Вот везло одноклассникам, у которых семьи большие были! Но моя мама была сирота, а родители и брат папы рано умерли. Я даже не знала родственников, у которых бы могла спросить, а они знают, куда мама ушла?.. А вдруг бы они знали и рассказали? Хотя бы мне? Детям же можно, даже если папа с мамой слишком поругались? Ведь дети же не могут жить без мамы! Хотя… Нет, если бы исчез мой папа вместо мамы, то это тоже было бы печально. Но и родственников других не было. Не у кого было мне спросить.
В общем, неделя была скучной.
Если не считать того, что одна из одноклассниц пригласила несколько девочек к себе в гости. И даже пригласила меня. Может, я слишком долго ходила по улицам одна и плакала, разыскивая маму, а кто-то из одноклассников увидел меня и сжалился. Или сжалилась чья-то мама. Их мамы видели меня шесть лет подряд, могли запомнить мое лицо. Могли быть домохозяйками и выйти днем или утром на улицу за покупками — и увидеть меня, одиноко бредущую по улицам между брызг снега. Никто не подошел ругать меня, что я хожу без зонта. Но в гости к той девочке-кореянке меня все же пригласили.
Хотя… Может быть, дело в том, что она была дочерью чужестранки? Из-за моря? И ее тоже считали какой-то чужой, как и меня? И потому и меня пригласили. Девочек-то немного пришло, трое и я, не все из наших одноклассниц.
Снег тогда перестал падать на пару часов. А ее мама вспомнила, что забыла купить что-то важное к столу — и убежала в магазин. Брат девочки был в университете, причем, Токийском! Словом, нас осталось всего пять девочек, вместе. Мы рассматривали их семейные фотографии. И одна непривычная была, где ее мама была в национальной корейской одежде, ханбок: красная юбка-колокол до пола и белая кофта, чуть прикрывающая грудь, с лентой широкой, на одну петлю завязанной. По кофте шла вышивка тускло-голубых цветов с красными серединками, будто капельки крови рассыпаны. Хотя волосы у ее мамы были как и у японок — ровные, черные, по плечи обрезанные.
Мы впервые увидели ханбок и заинтересовались. Одежда! Да еще из-за моря! И такая нарядная, необычная…
Дон Ми рассказала нам все-все, как одевались раньше женщины в Корее, Стране утренней свежести. И, посмотрев на наши заинтересованные лица, на глаза оживленно сияющие, призналась, что этот самый ханбок вот в этой же квартире висит в родительском шкафу! Ну, конечно, мы стали упрашивать ее:
