Матушку огорчало, что я часто пропадаю у деда в покоях. Он меня всякой интересной всячине учил, вроде географии, книжки почитать давал, вот и пропадала. Он не брезговал объяснять на куклах, всякие истории про принцесс рассказывать и про любовь, чтобы и интересно и поучительно, он не хотел из меня мальчика сделать или кого-то… С любимой внучкой возился, со мной.
А матушка деда всегда недолюбливала. Хоть и родной отец, и все-таки…
Лер был тем еще сорванцом. Когда он не занимался с дедом, он сбивал с пути истинного меня, или бегал где-то в городе. Ему было плевать на то, что официально он мой паж и прочую чепуху. Он делал, что хотел. Он и сейчас такой же. Разведка в его руках, а он такой же. Делает что хочет и плюет на официоз с вершины кургана своей давно и безнадежно погребенной репутации.
Все было хорошо. Но начался Мор. Куц, не перебивай, я понимаю, что тебе есть что сказать. Я тебя не виню, не беспокойся. Мор просто начался. Никто из нас в этом не виноват, джоктийцы не виноваты: я не хочу перекладывать вину одного заигравшегося старика на целый народ, и я этого не буду делать.
После Мора было Наводнение, и это я тоже хорошо помню. И скорблю по погибшим так же, как по погибшим от Мора.
И все сразу стало плохо. Про меня позабыли, про Лера позабыли, даже дед запретил мне появляться у него, потому что заразился.
Дворец был пустой-пустой. Какой-нибудь грабитель мог пройти с парадного входа до сокровищницы и не встретить на пути ни единого слуги. Наверное, это можно назвать счастливым случаем: в Талимании тогда не осталось здоровых грабителей.
Все, кто не заболел, разбежались, будто крысы. А те, кто не разбежался, заражался один за другим. Хидшах хорош, правда? Молчи, сама знаю, что в этом никто не виноват, и, в конце концов, Араза ответила не менее гнусно, хоть и в порядке самозащиты.
Заболела моя младшая сестренка и Лерова тетка. Его последняя родная кровь. И, когда я сидела и лила слезы, пришел Лер, и предложил выход. Он тоже боялся, но он придумал, что делать.
Он вычитал в каком-то талмуде про средство связи с Богами. Кересский Камень. Просители приходили, взывали к Близнецам и просили у них чего-нибудь. От всего сердца. И всем сердцем — как правильно? Как оказалось, платой и был кусок сердца, но я не хотела так буквально… То есть не совсем сердца, сердце мышечный орган, но он отлично подходит для аллегорий… в общем, прости, по порядку, ладно?
Нам показалось, это шанс. Мы все-таки были детьми, и верили в сказки, справедливых Богов и прочую чушь.
