— Нет, — солгала я, не моргнув и глазом, — я — Алка Рас.
— Извините, — они прикрыли дверь. Щелкнул замок. Поверили они мне или нет, нас с Далькой совершенно не собирались отпускать.
Но и убивать пока тоже не торопились. Это я так по совету почтенной сьеры Теи постаралась найти положительную сторону в ситуации, чтобы продолжать смотреть на жизнь с оптимизмом и надеждой. Найти-то нашла, но помогло это не слишком.
Существовал еще крошечный шанс, что мне поверили. Все-таки, многие талимане не исказят своего имени даже под страхом смерти, слишком боятся гнева капризных Богов. Но он был такой маленький, что было бы большой глупостью на него надеяться.
Сидеть на месте становилось невыносимо, минуты текли, как часы. Я с трудом выдернула платье из цепких ручек сестренки, встала и выглянула в окно. Конечно же, едальню окружили, и на что я только надеялась!
За забором стоял массивный человек. Темноволосый, широкоплечий, излишне мускулистый — он казался дикарем из тех южных сказок про мальчика, воспитанного зверями, того самого, что удушил дикого барса; он поднял голову, и мы встретились взглядами. Он широко улыбнулся и помахал — я отшатнулась.
Он. Меня. Заметил. Так легко и просто. И, похоже, даже узнал.
Не прошло и трех минут, как в дверь осторожно постучали. Затем вошли двое — я не смотрела в их лица, только отмечала для себя слишком чистую для простых смертных обувь. Как будто их заставляли ее в казармах каждый день чистить. То есть, конечно, не как будто. Так и было.
Далька вцепилась в мою руку.
— Сьеса Малиалика, сьеса Лифнадалия, будьте добры, спуститесь в зал.
Тот, что повыше, даже подал мне руку. Я ее проигнорировала.
— Я Алка Рас, — повторила я твердо, — я не Малиалика.
Отказ от своего имени — еще более тяжкое преступление перед Богами. Только вот оно уже давно не было моим, а Богов мне было бояться поздно — добить меня могли только люди.
— А вы кто, юная сьеса? — Склонился к сестренке тот, что пониже.
Акцент у него был ужасный.
— Люшенька, — насупилась она.
— То есть вы — не принцесса Лифнадалия? — Продолжил он.
— Хотела бы! — Фыркнула Далька, — Я на нее очень похожа, мне все говорят. Еще бы не эти глаза дурацкие… У нее они голубенькие, как небо. А у меня зеленые, как у ведьмы.
И она надулась.
— Что же, — вздохнул высокий, — сьеса Алка и сьеса Люшенька, пройдите с нами в зал.
Сопротивляться дальше было бесполезно. Нам не верили. Далькин риск прошел впустую.
Похоже, нас предали.
Возможно, это была не Феска; может, добрейшая тетушка Хос решила избавиться от постояльцев и подзаработать. Я была уверена: Куц ее шантажировал. Возможно, это стало роковой ошибкой. Но я не винила ее. Она защищала свою жизнь.
