Это было слишком внезапное смущение и слишком внезапная откровенность. Куциан насторожился: никто не делится потаенными мыслями просто так.
— Ты не боишься? Не слишком ли много я только что узнал в разговоре двух полузнакомых… людей?
Фанти рассмеялся.
— Как раз с полузнакомыми и откровенничают чаще всего и больше всего. К тому же… мы похожи, не находишь? Мы оба отщепенцы и у нас не все в порядке с головой. Нет, не пытайся даже. Это у твоей принцессы наблюдательность как у табуретки, а Теллеру удобно считать тебя чуточку придурковатым, а я видел, как ты зависаешь и понял, почему. Было бы странно, если бы Вефиево колдовство проходило бесследно.
Щеки эльфиса лихорадочно алели, пальцы на струнах дрожали. Куциан удивился, как он раньше не заметил, что эльфис безнадежно пьян. Пьян и устал, оттого выглядит заметно старше своих малых для элфиса лет. Сколько они живут? Двести лет? Триста? И почти не стареют притом, до самой старости выглядя чуть-чуть за тридцать.
Зависть, людская зависть и только она не позволила этим существам до сих пор ассимилироваться.
— Фанти… — мягко начал Куциан.
— Фантаэль! — огрызнулся тот.
— Фантаэль. Ты устал, ты пьян… мне кажется, тебе надо отдохнуть. Или, хотя бы, пить не здесь, чтобы не цеплялись…
Куциан ожидал вспышки буйного гнева, думал, что придется ловить Фантаэля и заламывать ему руки за спину, а потом искать тетушку Хос и просить унять буяна. Думал, его сейчас пошлют неизвестными, иномирными матерными словами. Напомнят, что за музыку плачено. Но услышал только кроткое:
— Наверное, ты прав. Но она ненадолго заткнулась — я не мог не напиться.
Фантаэль покорно встал, покачнулся… и дальше Куциан тащил его уже на своих плечах до темной конуры где-то под лестницей. Обычно в таких селили уборщиц, а эта сгодилась эльфису-музыканту. Куциан не знал, где комната Фанти, а там была койка…
Куциан буквально закинул эльфиса в темноту. Поставил на какую-то плоскую поверхность кувшин вина на опохмел — не стоило оставлять Фанти пить в одиночестве, но раз заснул…
Руки его тряслись.
Он никак не мог выгнать из головы последние слова Фантаэля, которые тот выдал, прежде чем захрапеть и обвиснуть на его плечах бесполезной вонючей тряпкой.
«Ты заметил? Вокруг принцессы-трусихи нет никого цельного; как будто кто-то смел черепки в кучку и теперь раздумывает — а выкинуть? Или пригодятся еще на дренаж?»
Куциана уже выкинули из семьи и страны, поэтому за себя он не боялся — вряд ли могло стать хуже.
