Будто бы можно злится, если шумят деревья над головой, по небу плывут облака и ноги омывает ручей! А главное, рядом нет Вики и Светы, Антона и Зюзи.
— Ну, расскажи. Что мне, по-твоему, нужно?
— Грибы! Этот мир слишком сильно тебя затянул. Пойми, любая реальность — иллюзия, а любая иллюзия — это реальность. Поверить можно во всё, что угодно! Тебе нужно увидеть прошлое и начать всё сначала…
— Похоже, ты делаешь так каждый раз после новых клиентов.
— Раньше… Раньше так делал… Больше мне это не нужно… Я знаю теперь, что я вовсе не тело.
— Не тело? А что же тогда?
— Я — всё, абсолютно! Я — весь этот мир. Я — облака, ветер, солнце и звёзды.
— А я — тоже звёзды, по-твоему? И Ленка, и даже Антон?
— Ага! И они.
— Ну и бред!
— Я ж говорю. Не поймёшь, пока не попробуешь.
— Не хочу! Разве мало проблем? Ещё не хватало стать сумасшедшей.
— Очень зря! — Мурлыка обиделся, словно я плюнула в душу.
Я попыталась исправиться:
— Пойми, я не знаю, что это такое…
— Смешная! Тебе что терять? Такую себя? Это, по-твоему, ценность? — он встал и подвёл итог разговору: — Считал тебя более умной!
Пять минут мы шли по тропинке. Свернули, и столько же лезли через кусты. Отодвинув последние ветки, Мурлыка сказал:
— Вот! Наше тайное место!
— Ваше?
— Твоё и моё!
Опушку залил солнечный свет. В нос бил запах хвои. Вверх уходили вековые стволы, меж сосен висели гирлянды нанизанных на верёвки грибов.
— Это что? — мои глаза полезли на лоб.
— Это мой план! — не без гордости ответил Мурлыка.
— Какой ещё, нафиг, план?
— Всё очень просто! — мальчишка подпрыгнул, одной рукой ухватил бечеву, а второй — сорвал гриб и засунул в рот. — Ммм! Прекрасно! Уже совершенно сухие!
Я опустилась на мягкие жёлтые иглы. Сердце предчувствовало недоброе.
Мурлыка сел рядом.
— Так вот… Смотри! Тут, в интернате, мы все в одной лодке. Значит, могло быть по-другому. Почему бы не драться друг с другом, а помогать? Насколько было бы легче! В сто миллионов раз!
Я фыркнула.
— Ага! Антон, что ли, бросится помогать? Или Ленка? Им срать на тебя. Из глотки достанут последний кусок.
— А почему?
Я молчала и ухмылялась. Мурлыка ещё раз спросил:
— Почему?
— Ты что, всерьёз ждёшь ответа?
— Конечно. Подумай.
Раньше мне в голову не приходило размышлять отчего Ленка — Ленка, а Антон — это Антон.
— Потому, что они подонки.
Мурлыка поморщился.
— Мика… Нет никаких подонков. Пойми, мозг плетёт нейронную сеть в ответ на внешние обстоятельства. Приспособление к среде! Какая среда, такой человек. Понимаешь?
