Двусмысленными оказываются предсказания, они одновременно истинны и лживы. Сначала это предполагает Банко: "Часто, чтобы нас сгубить, слуги тьмы говорят нам правду, и, подкупив нас честною безделицей, солгут в главнейшем" (3, 124-126; перевод мой. - Н. Е.), "Они (т. е. ведьмы. - Н. Е.) вам кое-что истинное сказали" (II, 1, 21; перевод, курсив мой. - Н. Е.); затем в этом убеждается Макбет: "Я начинаю понимать двусмыслицу дьявола, его лживую правду" (V, 5, 42-44; перевод мой. - Н. Е.); "нельзя верить фокусам дьяволов, они двусмысленно плутуют с нами" (V, 8, 19-20; перевод мой. - Н. Е.).
Двусмысленность в разных ее формах пронизывает всю трагедию. Двусмыслен стук в ворота макбетовского замка после убийства Дункана: стучат Макдуф и Ленокс, а привратнику мерещится, что стучат в адские врата, и его шутовские рассуждения не так далеки от истины.
Звучат двусмысленно речи героев. Когда Макбет, после того как короля находят убитым, восклицает: "Лучше бы мне умереть за час до этого, я бы прожил в счастье, ибо с этого мгновения нет ничего серьезного в человеческой жизни. Все одна игра" (II, 3, 84-87; перевод мой. - Н. Е.), то он одновременно и притворяется перед приближенными Дункана и искренен. Он перешел грань, отделяющую добро от зла, и теперь все кажется пустым вздором, и потому счастье невозможно. Двусмысленность становится иронической в монологе Ленокса об убийстве Дункана и Банко:
А как скорбел Макбет! Не зря он тут же,
Пылая правым гневом, заколол
Двух слуг, рабов преступных сна и хмеля.
Не благородно ль это? Не умно ли?
Ведь иначе они бы отперлись,
Чем всех бы возмутили.
(III, 6. 11-16)
Ирония Ленокса, прикрывающая возмущение, вполне уместна в царстве тирании, где за свободные слова попадают в опалу. Иногда ироническая двусмысленность приобретает внутренний трагизм: на вопрос Макдуфа, не нарушил ли тиран покой его жены и детей, Росс отвечает, что все они пребывают в покое, подразумевая, что их уже нет в живых. Но чаще всего двусмыслица перерождается в прямое притворство и ложь. Обманчива даже природа. Подходя к замку Макбета, Дункан замечает:
Стоит в приятном месте этот замок.
Здесь даже воздух нежит наши чувства
Так легок он и ласков.
(I, 6, 1-3)
А Банко подхватывает:
Летний гость,
Стриж, обитатель храмовых карнизов,
Ручается присутствием своим,
Что небеса здесь миром дышат.
(3-6)
Такой же обманчивый, притворный (false) вид и у хозяина замка: "лживое лицо", которое "должно прикрыть" то, что знает его "лживое сердце" (I, 7, 83). Дважды повторенное слово "false", означающее в контексте и "лживый", и "притворный", и даже "предательский", относится ко всему поведению Макбета. Призвав убийц, которые должны лишить жизни Банко, он объясняет им, что сам не может этого сделать, потому что не хочет терять общих с Банко друзей и потому что в глазах людей он должен оставаться чистым. Вся атмосфера вокруг Макбета проникнута ложью и притворством. После убийства отца Малькольм говорит брату:
