Но если по правде, то молодцами нас не считали. В прошлый раз, когда были наверху, я успел с помощью ветра наслушаться, что тихо обсуждают солдаты. Что это за клоуны здесь делают? Что здесь забыл пацан, он ведь совсем сопляк? Обидно и иронично. Мне обидно, что сопляком называют, а иронично то, что бравых вояк как раз этот сопляк и спасает.
Но пренебрежение было вначале. Сейчас же, когда мы и я в частности доказали, что можем глаз на жопу врагу натянуть, нас встречали настороженно. Никаких ироничных взглядов. Я ощущаю витающую тревогу и легко представляется, какого военным сидеть наверху, в неизвестности, ожидая, что будет дальше.
Может и иначе было, но когда поднимались, я видел по глазам… Сложно сказать, что именно, но смотрели так, будто мы из ада вернулись.
Второй фурор был связан с тем, что пришли не вдвоем, а с потерянным напарником. Который где-то пропадал, казалось, что погиб, но вернулся. Из того самого ада, откуда лезут мертвые.
А третий фурор был, когда заявили, что проблема решена. Разумеется, нам на слово не поверили, от чего я сначала расстроился, мол, как так, проливаешь кровь, а твои слова под сомнение ставят, а потом махнул рукой. Это их проблемы. Мы своё дело сделали.
Геннадий Павлович отправил команду бойцов проверять, и когда возникла пауза, я ему сходу заявил.
– Домой хочу. Можем идти?
Игорь и Виталик стояли рядом, я вышел вперед, так что оказалось, что они как бы у меня за спиной и поддерживают. По крайней мере, надеюсь, что поддержат, а не отойдут в сторону. Впрочем… плевать.
– Боюсь, парень, домой…
– Нет, – перебил я его, – Чтобы вы не сказали, оставьте. Я задолбался. Видел сегодня столько крови, смерти и жути, что мне пофиг. Уж простите, что я с вами так говорю, но нет сил подбирать слова. Хочу в душ. И спать. Дома.
Дядька уставился мне в глаза. Взгляд тяжелый. Будь я в трезвом состоянии, то смутился бы, да и не начинал бы этот разговор. Но сейчас я и правда устал. Смертельно.
– Парень прав, – влез Игорь, – Мы устали. Помогли вам. Изгнали нечисть. Отправьте нас домой, на заслуженный отдых.
Кожей почувствовал, как нарастает напряжение. Солдаты вокруг как-то незаметно стали перемещаться. Вот один в сторону сместился, палец лег на курок. Сколько ему потребуется времени, чтобы выстрелить? Смогу ли быстрее поставить щит? Точно знаю, что успею кинуть вихрь лезвий. Сам умру, но зато уйду красиво, – мелькнула дерзкая мысль.
* * *
Интерлюдия. Геннадий Павлович
