Он отшатнулся, во взгляде мелькнуло подозрение.
– Гарольд Анатольевич, вы разве против демократии?
– Я за, – сообщил я мирно, – но на данном этапе демократия погубит мир. Да-да, всю цивилизацию. Без жесткого контроля за всеми не выжить!.. Сейчас на некоторое время важнее тоталитаризм, а потом снова нужно к демократии.
Он смотрел пытливо, я понял по выражению его лица, что сперва хотел язвительно заметить насчет схватки автократов за власть, никогда не отдадут добровольно, но потом вспомнил, что не только Франко возродил в стране демократию, а потом передал ей бразды, но и в других странах при переходе от автократии умели обходиться без большой крови.
По его глазам видно, что и он достаточно ясно прочел мое эмоции и невысказанные доводы, при всей его демократичности и приверженности вечным ценностям не отказал себе в современных гаджетах, вон просматриваются прикрытые волосами, а в ухе торчит педерастическая клипса, он из тех, кто хочет пасторальный «домик в деревне», но чтоб в том домике было все как в суперсовременном городе.
Мы даже могли бы общаться на ментальном уровне, но Краснокутский из тех, кто даже для близких не расширит сознание. Для демократа это последнее личное пространство, на которое посягают технологии, а те вдруг да окажутся в руках злодейских по самой своей сути спецслужб.
– Жаль, – сказал он с печалью, – что не удалось вас убедить…
Я ответил тоже невесело:
– Всеволод Роландович, я понимаю, вы сейчас не просто зашли ко мне пообщаться. Вас послали, так ведь?.. Не отрицайте, я тоже хорошо читаю интонацию, взгляды, жесты. Движение «Свобода свобод»?
Он нехотя кивнул.
– Не то чтобы послали, меня никто никуда не пошлет, я нигде не служу и ни на кого не работаю. Просто просили поговорить с вами.
– Передайте им мое глубокое уважение, – ответил я. – Они прекрасные и чистые люди, преданные высоким нравственным целям. Жаль, во время войны такие гибнут первыми. И вообще… не выживают. Ни с одной стороны, ни с другой.
– Сейчас война? – спросил он угрюмо.
– Война, – подтвердил я. – Нового типа. Как гонка на римских колесницах, когда победитель получит все, а отставшие… их судьба на милости взявшего приз. И победит в этой гонке тот, кто лучше всех сумел сконцентрировать в кулаке все ресурсы общества!.. Потому люблю демократию и предан ей, но история показала, что на Тяньаньмэне власть поступила хоть и жестко, но единственно верно.
Он поднялся, взял шляпу.
– Да сядьте вы, – сказал я и с удивлением ощутил, что в самом деле чувствую себя даже умнее этого человека, что уже был профессором, когда я только-только поступил на первый курс.
