Диана наклонилась надо мною так, что пышная грудь легла мне на шею, шепнула жарко в ухо:
– Я в твоем распоряжении, помни! Можешь делать со мной, что захочешь.
Не бреши, мелькнула трусливая мысль. Только говоришь так, а потом сама начнешь делать со мной, что захочешь. Нет уж, в эти игры не играю. Хоть я на девяносто девять похотливая обезьяна, но оставшемуся проценту неокортекса удается держать эту обезьяну в узде достаточно крепко.
Шенгальц даже не проводил ее взглядом, что вообще-то подвиг, достойный святого Августина, сказал мне все тем же хрипловатым голосом переводчика последнего поколения:
– Я учусь быстро. Если что нужно узнать совсем новое, то я подключен к глобальной сети на постоянной основе.
– Здесь такие все, – ответил я. – Почти все.
– И вообще-то, – добавил он, – я открыт полностью.
Я кивнул, но «открыт полностью» и «вообще-то открыт полностью» это не одно и то же, мой натренированный мозг мгновенно отыскал в облаке его данные, в самом деле открыто почти все, за исключением совсем крохотного сектора, помещенного под пароль, который, как я сразу понял, без мощного квантового компа не вскрыть.
– А что упрятано?
Он покраснел, как юная тургеневская девушка, которую увидели, когда та отправилась в заросли цветущих благоухающих роз и, закинув подол платья себе на плечи, присела там покакать.
– Простите… Но там мои детские травмы… Если хотите, для вас открою, вы же мой босс, но для остальных пока не готов…
Я сказал легко:
– Все норм. У меня тоже были комплексы на сексуальной почве, но повзрослел и понял, что все выдумано, сам потом смеялся.
– Ох, простите…
– Приступайте к работе, – велел я, – у нас ее больше, чем где-либо в мире. А к вам сотрудники пока присмотрятся за пробный период.
– Насколько пробный?
– От недели до месяца, – ответил я. – То, что вас прислал сам директор института, всего лишь рекомендация, но не повеление нашему коллективу и мне.
Он отступил на шаг, все еще с пылающими ушами, чуть поклонился и торопливо ушел за отныне его стол.
Красивый танковый бой в Йемене, снимаемый дронами с подлинным изяществом, исчез, взамен на фоне футуристично обставленного кабинета возникло крупное лицо Извека Красавцева, координатора зала машинных расчетов, с которым сотрудничаем уже несколько лет.
Он всмотрелся в меня с покровительственной насмешкой.
– Ты же футуролог, а живешь в таком архаичном мире! Смотри, до Средневековья допредсказываешься!
– Ты о чем? – спросил я. – А-а, что без голографии? А что она добавит?.. Я не приемлю прогресс ради выпендрежа.
