— Странно, когда плавки ведет Дербенев, и конвертор не простаивает, и жалоб нет. Не успел бригадир уехать, и все пошло прахом…
— Эх, хо-хо, елочки пушистые, — вздохнул Зайцев, — в том вся и закорюка. Был бы Миша Дербенев — держись! Все бы пело и стонало! Чугунчик отменный и прочая, а без него… — Зайцев махнул рукой.
— Живете лавинообразно. То извержение, то затишье.
Зайцев подвигал каску на голове.
— То на то и находит. Мы по своей бухгалтерии знаем. Без Мишки Дербенева заработок сто сорок. При нем — за двести. В среднем — сто семьдесят.
— А без Дербенева двести не можете заработать?
— Ни в жизнь! Чугун слабый. И вообще.
— Не чугун, сами слабаки! Работать уметь надо, старина! — Радин закинул крючок, чтобы задеть Зайцева за живое.
— Э-хе-хе! — Зайцев взял лопату, подобрал кусочки застывшего металла, швырнул в отвал. Выпрямился. — Слабы мы, не слабы — все едино. Я знаю! — Зайцев поднял вверх палец. — Испокон веку ведется: Дербень — фигура! А коль так, вокруг него этот, как его, ореол. Будто вокруг ангела. Вот он и светит, а мы в сторонке греемся.
— Чудеса рассказываете, Зайцев.
Зайцев аккуратно приставил лопату к боковой стенке конвертора. Погрозил кому-то невидимому кулаком.
— А ить говори, не говори — все едино. Коли интерес есть, скажу: когда народ без ангела жил, без веры? Никогда. На чей-то огонек равнение держать надо. А ежели мы все в передовики попремся, что получится? Давка и неразбериха. И друг друга потопчем.
— Хитер, целую теорию придумал.
— Может, и придумал, — согласился Зайцев, — так жить легче. Сейчас за чужой спиной не отсидишься, каждый на виду. Но и против этой самой НТР нашли способ. Приноравливаются люди.
— Любопытно!
— Не очень. Лучше всего, чтобы начальство не понимало, какой ты есть загадочный человек. Разберется, а тебя и след простыл. — Зайцев еще раз подвигал каску на голове. — А вообще-то мы принимаем меры.
— Вы не меры — сталь давайте! — вскинулся Радин. — Ваши таинственные намеки мне не совсем понятны. И, пожалуйста, — как можно спокойнее продолжал Радин, — после смены представьте на мое имя докладную. Укажите, по чьей вине простой, внесите предложения.
Зайцев растерянно заморгал белесыми ресницами.
— Проку-то — бумагу переводить. — Изучающе посмотрел на Радина. — Приедет, сам разберется.
— А вам нечего сказать?
— Без него мы голову по шапке примеряем. — Зайцев хитро прищурился, видя, что смутил своей непреклонностью начальника цеха. — Приедет сам и честь по чести доложит. Чего позорить-то…
