Бабушка протянула дольку мандарина. Но на этот раз не собаке.
– Я бы могла запугать тебя тем, что…
– Могли бы, запугали бы, – снова перебил Александр, а затем кивнул на угощение. – а не предлагали мне силу. Но нет. К чужим у.е.м. у меня такое же отношение, как к грязным ногтям. Терпеть их не могу.
Судья посмотрела на собеседника. Их взгляды встретились.
Кто бы с ней не вел диалог.
Будь то Алекс Дум или Александр Думский, ни один из них не мог не ощутить той бездны тьмы, что струилась внутри телесной оболочки старушки. И это пугало.
Пугало настолько, насколько вообще страха можно уместить в простой словесный поток.
Это был ужас. Его олицетворение. Само определение и понятие.
Тень.
– Суд Теней никогда и никому не был ничего должен, Александр, – догадалась, наконец, Судья. – И уж точно он никогда не попадал в ловушку простого смертного.
– Вы пришли ко мне с просьбой, – развел руками Александр. – не я…
– Когда ты пришел, я дала тебе намек.
– Если я скажу кому-то, что весной может идти дождь, будет ли это намеком на то, что он утонет в океане из-за того, что в самолете откажет двигатель? Может и будет, но уж точно не таким, который можно посчитать за услугу.
Питбуль у ног Александра зарычал.
– Как я уже говорил, Судья, вы не можете меня запугать. Для этого у вас нет рычага. Тем более, вам нужна от меня услуга. А значит – вам нужен я.
Какое-то время они сидели молча.
– Когда в твоих руках окажется портрет юной девочки, принеси его в парк. Оставь около памятника и ухода. Суд Теней будет тебе за это должен.
Алекс снова сидел в кинотеатре один. Он смотрел на пустующее рядом с собой место. На его ноге расплывалось кровавое пятно. Его уже кусали собаки и он не мог ни с чем спутать это ощущение.
Судья оставила на нем метку.
Не такую же, как в свое время Балтаил, но один факт, что Тень смогла ранить его душу, находящуюся на грани жизни и смерти…
– Проклятье, – Алекс обмяк в кресле и растекся по спинке. – сука… меня же так кондратий хватит. Нет чтобы сперва постучаться… и с чего она вообще взяла, что я знал, что вампир меня завалит и она придет сюда с торгом?! Блять, да если бы я знал, что старый мертвяк следит за мной, хрен бы я ему дал продырявить мою тушку! И вообще…
***
– Исусья жопа! Изыди, бес проклятый! Полковник, несите святую воду! У нас умертвие!
– Грибовский, ты можешь хоть иногда не выражаться?
– Могу, О’Хара, но не тогда, когда труп восстает из мертвых.
Алекс стянул с себя покрывало и обнаружил, что он голый. Голый, лежащий на холодном, стальном подносе. Прямо как индейка, готовая к запеканию. А еще – на его большом пальце висела бирка.
