— Вы работаете на Гвардию? — перебил Чжин.
Алекс встретился со студентом взглядом и, вздохнув, поправил очки. Ну да, он уже и забыл, что после всего произошедшего, эта пятерка теперь кто угодно, но не его студенты.
Надо же – а он как-то успел привыкнуть, что может понукать пятеркой недоучек. Отправлять их в кафетерий за бургерами. Заставлять подметать и убирать свою аудиторию. Использовать в качестве держателей верхней одежды.
Полезная, в хозяйстве, вещь.
— Дорогуша? – Грибовский, подойдя к Думу, прервал не самый удобный разговор.
Алекс поднялся и подошел к пульту управления. Над ним уже колдовала О’Хара. Подсоединив к уцелевшим разъемам планшет одного из наемников (по скелету сложно было определить кто есть кто, но Алекс надеялся, что среди них лежал и Георгий. Он ведь так и не принес ему кофе!) она щелкала пальцами по его экрану. И это несмотря на то, что левая её рука была сломана.
— До полного затопления семнадцать минут, – ответила она на незаданный вопрос. — Твой новый знакомый в данный момент пробивается через третью палубу. Будет здесь, через…
– Две минуты сорок три секунды, — закончил Алекс.
О’Хара посмотрела на него с легкой ноткой если не уважения, то признания, ведь не каждый сможет посчитать с такой точностью в уме.
– Что с нашими? — спросил подоспевший Чжин.
– Дите, иди постой в сторон…
-- Они около спасательных шлюпок, – ответила О’Хара, напрочь игнорируя воспитательный процесс, который пытался организовать Дум. Нет, ну кто лезет в дела старших! – Организовывают процесс погружения туда пассажиров.
– Проклятые светлые! – выругался Дум. – Ну ведь сказал же – сперва спасаем себя, потом скорбим по безвременно погибшим!
– Пропускают вперед детей и стариков, – добавила О’Хара.
Алекс, возведя горе очи, повернулся к Грибвоскому.
– Видишь с кем приходится раб…
Грибовский стоял в центре капитанского мостика и слегка качался на ногах. По уголкам его губ стекали две кровавых змейки. Они опускались на разорванную рубашку. Струились вдоль застывших пятен зеленоватой и голубоватой крови. А под конец обрамляли торчащую из живота когтистую лапу, сжимавшую рукоять Азазеля, вверенного Алексом напарнику.
– Что-то… мне… не… хорошо, – как-то ломано, странно проговорил Грибовский.
– Арривидерчи? – произнес нечеловеческий голос за его спиной. – Это испанский?
И с этим мразь протащила меч через Грибовского и, пока тот еще не упал, спиной вперед выпрыгнула через стекла мостика, оказавшись на…
