— Вы поклоняетесь Святым Ликам?
Услышав этот звенящий строгостью голос, которым разговаривают с грешниками перед наложением епитимьи, у давы потемнело в глазах, а из живота поднялась ледяная волна дрожи, сковавшая сердце холодным ужасом, а тело слабостью.
— Кто вы такой? — не поворачивая головы, осведомилась графиня.
В ее вопросе чувствовалась высокомерная неприязнь к храмовнику. Фактически, она напоминала ему о его низком сословии и неизвестном происхождении, одновременно намекая на бестактность вопроса.
— Инквизитор Атирий.
Она бросила на него короткий оценивающий взгляд и указала на герб, изображенный на борту кареты.
— Перед вами графиня Элизабет Гранд. — Отчеканила леди с нотой упрека.
По этикету ее должны были представить стоящие рядом, но соблюдение светских правил было бы неуместно и несвоевременно.
— Меня не интересует ваш титул. Перед Святыми все равны.
Если он хотел разозлить Элизабет, то добился желаемого. Неизвестно, чем бы закончился разговор, не выйди из кареты Изола со святым ликом в руках.
— Мое почтение. — Инквизитор поклонился, впрочем, в его глазах все еще тлело недоверие.
После того, как графиня распорядилась на счет повозки, и вошла в дом, она посмотрела на бледную Аэрин, вцепившуюся в чемодан обеими руками и смотрящую в никуда широко раскрытыми немигающими глазами, и требовательно подозвала ее к себе. Убедившись, что их никто не слышит, взбешенная Элизабет прошипела:
— Поедешь с нами.
Испуганная дава не знала, как отплатить графине за ее доброту. Впрочем, леди не стала слушать ее сбивчивые благодарности, и ушла в другую комнату, предоставив Аэрин самой себе.
В голове девушки как постоянно растущая стая растревоженного воронья, кружились незаданные вопросы: почему Элизабет не оставляет ее здесь? Не является ли происходящее частью непонятного замысла и что ее ждет в будущем?
В поисках правды она бросила чемодан у стены, куда временно переносили часть багажа, и присоединилась к служанкам, накрывающим на стол. Соблюдая осторожность, Аэрин расспрашивала у них о хозяевах, пока не выяснила, что девушек прислали из имения в Рогене, где проживает сын Элизабет, и хотя они не были в курсе происходящего в Полтише, тем не менее, с удовольствием поделились сплетнями.
Выискивая зерна истины в их запутанных и даже противоречивых рассказах, Аэрин сопоставила сомнительные факты, и, хотя картина происходящего перед ее мысленным взором была далека от цельного образа, однако становилось понятно, чьей кисти она принадлежала. К сожалению, дава не нашла на семейном холсте Грандов отведенное для нее место.
