– Наверное, – пожал плечами Дэн. – Фамилии знакомые, но очередность… Зачем ты их вызубрила?
– Это перед тем, как визу в посольстве получать. Напугали, что могут спросить про последних американских президентов.
– Хорошая у тебя память.
– Да. На все, кроме цифр.
– А русских руководителей помнишь?
– Да хоть за целый век! После царя был Ленин, Сталин, потом Хрущев, Брежнев, Горбачев, Ельцин и Путин. Всего семь человек, за без малого сто лет, – вроде бы удивилась она.
– Троих пропустила: Андропова, Черненко и Медведева.
– Точно, Медведев! Про Андропова я что-то слыхала – КГБ, да? А Черненко…
– Он около года генсеком был, перед Горбачевым. Какие-то кривые у тебя познания в истории: американских президентов назубок, а собственных генсеков не знаешь. Хотя, какие твои годы, успеешь еще поинтересоваться и политикой, и историей!
Надя задумчиво уставилась в окно, пейзаж за которым недавно сменился. Перед ними расстилалась широкая равнина, лишь вдали маячила горная цепь, казавшаяся несерьезной, будто игрушечной. Прямая, как стрела, трасса несла их через виноградники, которые вскоре сменились фруктовыми садами, затем километровыми грядами клубники и еще чего-то, прикрытого низкими парниками под белой тканью.
– Парники? Зачем? – удивилась она.
– Наверное, чтоб не сгорело.
– Я обожаю клубнику.
– Купим, тут бывают маленькие фермерские рынки возле трассы.
Солнце давно скатилось за горизонт, а место для ночевки все не попадалось. Наконец слева от хайвея засветились огоньки небольшого городка. Обрадованные, они даже не посмотрели, как он называется, выискивали отель. Остановились возле «Трэвелодж Инн».
Скучающая за стойкой немолодая женщина предложила им самый большой, двухкомнатный номер. Забросив вещи, Дэн с Надей сразу отправились ужинать в единственный открытый в эти часы ресторан.
Когда вернулись, Надя прошла в душ, а Дэн скатал белье на одной из кроватей в спальне и перенес его на диван. Ему показалось, что девушку это удивило и даже расстроило, но вслух она ничего не сказала, начала устраиваться на ночлег. Через распахнутую дверь он видел, как она расхаживает в длинной белой майке и такого же цвета скромных трусиках, что-то перебирает в большой сумке, которую приобрела в аутлете, роется в своем рюкзачке.
Через некоторое время, уже лежа в постели, он размышлял о том, зачем переселился на диван. Не лучше ли было все-таки попытаться превратить нескучное совместное путешествие в романтическое? Ведь на мгновение ему почудилось, что Надя не против. Так что же удерживает? Разница в возрасте? Чушь, мужчин это наоборот, заводит. И вообще, при чем тут разница в возрасте, если взаимопонимания между ними возникло быстро, почти сразу. Ему даже казалось, что он знает Надю с рождения. Он прекрасно представлял ее отца – вечно занятого жесткого делового типа, для которого забота о дочери состоит в снабжении ее деньгами. Представлял ее мать – она из тех, кто жертвует собой ради детей. До школы воспитывала девочку дома, затем возила по кружкам, участвовала во всех делах и лишь скрепя сердце согласилась на учебу за границей. Наверное, сейчас она чувствует себя очень одинокой.
