– Папа пару раз пускал меня за руль, неподалеку от нашей дачи. Но там не разгонишься… А здесь! Простор, дорога почти пустая. Удивительные ощущения! Теперь я понимаю, отчего тебе нравится водить машину.
– У нас с тобой находится все больше и больше общего, – усмехнулся он.
– Ага, – радостно кивнула она.
Все больше и больше. За три года у них с Роуз не нашлось столько точек соприкосновения. После Иришки ни с кем не нашлось. А с этой девочкой… Оказалось, что им нравятся одни и те же фильмы: вспоминая добрые старые комедии, они шпарили цитатами напропалую. «Не думал, что молодежь до сих пор это смотрит», – удивился он. «Это все мама, она пересматривает, и я вместе с ней». Про «Брата» Надя высказалась: «Этот фильм останется как документальное свидетельство той эпохи. Ведь в нем правда. Пусть страшная, но правда?» – «Да, – кивнул Дэн, – так все и было». – «Ты тогда уехал? От этого кошмара?» – продолжала она расспрашивать. «Примерно так. Мама уехала еще раньше, она ведь у меня еврейка». Надя никак не отреагировала, и он добавил: «А отец был русским. Прежде у меня была другая фамилия. В Израиле взял мамину, здесь она звучит совсем по-американски». – «А была какая?» – «Колесников, школьная кличка – Колесо».
Остановившись возле отеля в центре Лос-Анджелеса, Дэн растормошил Наденьку, и она, как сомнамбула, поплелась рядом с ним до номера. Заглянув на минутку в ванную, сразу отправилась спать.
А у него сон отлетел. Уже привычно он перетащил постельное белье на диван в гостиную, но не ложился. Убавив звук до минимума, посмотрел по телевизору новости, затем надумал перенести в лэптоп фото с телефона. Пятьсот с лишним штук – ничего себе, они наснимали! Почти на всех фотографиях Наденька. Редко – он. И всего несколько снимков, где они вместе.
… Вот первое такое фото, Кингс Каньон. Он стоит вплотную за Надиной спиной в похожем на тоннель полом стволе упавшей секвойи, оба раскинули руки; он дотянулся до дерева, а она не сумела.
… А тут Надя на вершине небольшой скалы. Забралась на нее мигом, как обезьянка, звала за собой, но он не решился, и так сердце замирало, пока она карабкалась. Стоял у подножья – вдруг придется подхватить? Расслабился, лишь когда она крикнула сверху: «Вуаля!» и уперла руки в боки, вот, мол, какая я молодец. Когда, спускаясь, она доверчиво прыгнула в его объятия, он обхватил тоненькую талию, на секунду прижал к себе и непроизвольно чмокнул в макушку. Она, кажется, не заметила.
