По взгляду, который Фаина переводила с племянника на дочь, было ясно, что им известно о ночных визитах.
Как принято в Германии, квартира с одной спальней сдавалась совсем пустая. Пришлось кое-что самостоятельно подкрасить, побелить. Затем тетя Фаня помогла ему приобрести недорогую мебель, кухонную посуду. На это ушла часть зарплаты Дениса и остатки денег из конверта.
До осени Римма появлялась в Вальдорфе регулярно. Иногда она добиралась самостоятельно, а бывало, что в пятницу вечером Денис приезжал на Лерхенштрассе, и, отужинав в семейном кругу, они уезжали вместе. На тему совместных выходных ни Аркадий, ни Фаина с Денисом не говорили, зато с Риммой мать побеседовала.
– Мама предупредила, чтобы я не теряла головы, – сообщила однажды Римка, рассматривая лицо Дениса и поглаживая его влажный, в испарине лоб.
Он лежал навзничь, с закрытыми глазами, еще не пришедший в себя после минут страсти.
– А ты способна потерять голову? – пробормотал он, следя за ней сквозь щелки век.
– Не знаю. Нет, кажется, нет.
– Рим, – он открыл глаза, – я никогда не спрашивал. У тебя ведь прежде были парни. Ты кого-нибудь любила?
– Я люблю тебя, – ответила она.
Он не поверил. Так о любви не говорят. Поэтому переспросил:
– Любишь?
– Ну, а что это? Нам с тобой хорошо. Мне ни с кем так хорошо не было. Мы понимаем друг друга, ведь так? Может, это от национального родства душ, не знаю…
– А когда меня нет, как часто ты думаешь обо мне? – спросил Денис.
– Каждый день. Конечно, не постоянно, но думаю.
– А что думаешь? – продолжал он выпытывать.
Римма усмехнулась, показывая ряд мелких острых зубов.
– Думаю о том, не трахаешься ли ты с кем-нибудь в это время!
Она вскочила на него верхом, заломила ему руки за голову, наклонилась к самому лицу и вкрадчиво прошептала:
– Признавайся…
– И это все? – ни единым движением не отозвался он на провокацию.
– А что ты ожидал услышать? – отпрянула она и посерьезнела. – Между прочим, ты мне о любви слова не говорил.
Она вскочила с кровати и, как была, голая, подошла к окну.
– Не светись, по улице люди ходят, – сказал ей в спину Денис.
Она обернулась.
– Ну и… Ты хоть что-нибудь скажешь?
Денис незаметно вздохнул. Он сам затеял этот разговор, а теперь не знал, что говорить. Обижать Римку не хотелось, врать тоже.
– Рим, нам с тобой хорошо в постели – это правда. Как правда и то, что больше, в принципе, ничего нет. Мы друзья и партнеры – даже любовниками не назвать. Любовь, это другое – это как болезнь, сумасшествие. А у нас все очень рассудочно, по договоренности.
