Голос Малачи.
Я замерла, вглядываясь в темноту. Неужели он последовал за мной? Неужели он пришёл за мной?
Нет, я была одна, но отчаянно цеплялась за его голос. Что-то в нём немного ослабило боль в моей голове, достаточно, чтобы я смогла встать на ноги, вытянув руки для равновесия.
"Найди выход. Продолжай идти. Это не по-настоящему".
Становилось всё хуже, каждое прикосновение, каждый толчок, щипок, удар, захват и поворот, и я снова упала на колени через несколько шагов, удивляясь, что моя голова не раскололась. "Не могу, — подумала я. — Я не могу этого вынести".
— Ты можешь, — прошептал Малачи, его голос скользил под тошнотворным ритмом, пульсирующим в моём черепе. — Это не настоящее. Ты достаточно сильна. Вставай на ноги. Ты почти на месте.
Я снова закричала, на этот раз в гневе — боевой клич. Я топнула по скользкой коже здания, вонзая пятки в его плоть.
С каждым движением ноги я повторяла, что я достаточно сильна.
С каждым вздохом я повторяла, что это не реально.
"Вставай. Иди дальше. Вход. Выход".
Когда мой голос подвёл меня, Малачи заполнил пробелы, завершая предложения, добавляя недостающие слова.
Но с каждым шагом всё больше материи здания затягивало мои ноги в себя. Поднимать их становилось всё труднее. Пол засасывал меня, вдыхал, глотал и переваривал. Я хотела сдаться. Я вдруг поняла, что если перестану сопротивляться, то и всё остальное тоже прекратится. Если я больше не буду бороться, то могу просто лежать там вечно, погребённая в тишине.
Это здание во плоти демона предлагало мне выбор: весь ужас закончится, если я буду лежать спокойно и позволю ему овладеть мной. Как же заманчиво. Я так устала. И нападение, теперь уже больше, чем воспоминание, казалось, никогда не закончится. Я не знала, сколько ещё смогу выдержать, не сломавшись окончательно. Было бы неплохо отдохнуть. Поспать.
Чтобы покончить со всем.
С этим желанием, мои глаза как будто открылись в первый раз. Я посмотрела на стены, потолок, пол… и увидела. Тысячи людей, переплетённых между собой, с закрытыми глазами, в покое. Спины и лица, руки и ноги, опять руки и волосы. Они представляли собой мягкую поверхность под моими ногами, слипшуюся воедино и сглаженную липкой мембраной. Они же были и колышущими тенями на потолке и стенах. Именно из-за них здание было таким огромным. Они были его завоеваниями, его опорой, его позвоночником. Вечный сон, больше никакой боли, больше ничего… нет.
И вместо того, чтобы ужаснуться, меня это притягивало. Волна сонливости накатила на меня, и я упала на одно колено, приветствуя её. Моё сердце медленно билось, приготовившись замолчать навсегда.
