— Я так несчастна, — плакала Веля и была совершено искренна в своём горе, разве что причины его утаивала. — Я так ненавижу отца, — и снова не лгала, — он не даёт мне ни жить, ни дышать. Чем ему мешает мой бедный зверёк? Чем?! Я вообще не хотела сюда, в Трейнт, жила б себе… на Гане, варила керосин и никого не трогала. У меня всё было хо-ро-шо!
— Ну-ну, детка, перестань… — Шепан обнял её и погладил по спине. От него пахло свежим потом и тем унижением, которое она прощать не собиралась.
— Это же какой-то узурпатор, — жалобно говорила Веля, всхлипывая в кожаную жилетку и стараясь не отстраняться инстинктивно, — А как он потребительски относится к людям? Вот это постоянно — повесить каждого третьего? Просто тиранозавр, как его земля носит…
Шепан вдохнул воздух, будто хотел что-то сказать, но промолчал. Её ножи этот человек забрал, пока что с ним проститься не выйдет. Но можно было попытаться его использовать. Значит, следовало лгать ещё. Она вытерла слёзы тыльной стороной ладони.
— Отравить отца не получится, он либо с нами питается, либо королевский повар первым пробует, когда отец ест один, — продолжала Веля. — Я же не могу отравить вместе с ним обеих моих дам и васарского принца? Надо организовать толковое покушение, а лучше несчастный случай. На празднике. Он собирается устроить праздник в мой день рождения и даже отменил казни.
На самом деле, она и не думала о смерти отца, просто молола, что первое приходило в голову.
— И что ты планируешь сделать?
— Вот это давай и обсудим. Шепан, мне, если честно, этот Трейнт вообще никуда не упёрся. Мне с головой хватит моей Ганы, буду там себе жить спокойно, а ты бы со всем остальным разбирался как хотел, что скажешь?
— Я одного не понимаю, — произнёс Шепан, — ладно мои с ним тёрки. Но чем он так тебе досадил?
Веля обняла его за шею одной рукой, во второй была лампа с пеплом.
— Он хочет убить моего зверя и убьёт, если я его не остановлю, — тихо сказала она, отстраняясь. — Запомни, для меня сначала есть мой зверь. Потом всё остальное.
И это тоже было правдой и потому прозвучало так убедительно, что он поверил. Между своим милым Полом и отцом, которого никогда раньше не было и непонятно, насколько он нужен, она, не задумываясь, выбирала зверя.
— Ну, уж тут ты меня ничем не удивила, — произнёс Шепан, нагнулся и поцеловал её, отчего по спине побежали мурашки а волосы на затылке встали бы дыбом, не будь они увязаны в хвост.
Веля улыбнулась и ответила на поцелуй.
