Звать людей было неудобно, поэтому он принёс из туалетной комнаты кувшин воды и целиком вылил ей на голову. Обморок тут же прошёл, мокрая дама так и подпрыгнула, кашляя и тараща глаза, и он уже решил, что всё закончилось, но, к несчастью, начался плач.
Он потратил немало времени, убеждая даму, что совершенно не стоит этих всех переживаний. Если она так желает остаться в Трейнте, ставшем, по её словам, «родным домом», то может остаться ради её высочества, раз она, бедняжка, «так одинока». Но от любви «в самый последний раз» отказался наотрез.
Пока спровадил староземку — уже и ночь опустилась. «Что я делаю? — мелькнуло в мыслях. — А что ещё должен сделать?»
Затем ему подумалось, что дочка совсем рядом, в покоях Мирры, достаточно холл перейти и можно будет поговорить. Если она в прежнем своём настрое, такая же доброжелательная, как была весь день, вдруг получится поговорить о серьёзном, но с благополучным исходом?
Ещё на полдороге он подумал, что в комнатах никого не будет. Но, как дурак, добросовестно поискал и позвал, мало ли. Её прислуга ни слухом, ни духом не ведала, где может быть её высочество. Впрочем, телохранителя тоже не было.
— Поднимать стражу? — спросил полезный человек, пока король топтался в её гостиной, которую дочь и не подумала переделать на свой лад, как сделал бы кто угодно, открывал и закрывал дверцы её женских шкафчиков, по-прежнему полных вещами матери, не её, а значит, она не собиралась здесь задерживаться.
— Нет, конечно, — мрачно сказал король. — Найдётся сама.
Он с досадой вернулся к себе, спросил вина и сел в любимое кресло. Выпил какое-то число кубков, затем сжал кубок рукой, и жал, пока всё вино не вытекло, а искусная работа мастеров полностью не погибла. Допивал прямо из кувшина.
На мгновенье он подумал, не пойти ли снова в покои васарки, но понял, что нет настроения. Что обязательно станет жаловаться на отношения с дочерью, в то время как с Леярой провёл только одну ночь и душевно обнажаться пока было рано.
Ложиться Скер не стал, так как знал, что не уснёт. Он снял камзол с рубашкой и сидел в своём кресле, опёршись на руки и свесив голову, когда его ладонь лизнули.
— Мой несчастный владыка, — сказал лис. — Мне жаль, что ты так огорчён, так непонят…
— Тебя нет, — ответил король, отдёргивая руку. — Тебя больше нет.
— Я всегда буду с тобой, мой король, — ответил лис. — Я был с тобой со дня твоего рождения. Я пил твою кровь. Я не оставлю тебя до самой смерти.
