Вскоре домашние женщины отправились обедать на террасу. Звали и его, но он отказался, сославшись, что советник ждёт с чем-то, не терпящем отлагательств, тогда дамы забрали Фипа и ушли. Как всегда, за дамами увязался бесполезный адъютант, мальчишка владыки Клая, запавший толи на дочь, толи на белокурую разодетую староземку, а возможно, на обеих сразу, а то и на всех троих, потому что, когда дамы уходили, в глазах у него вселенная потухла, будто дрессированной собаке наступили на хвост, и больно псу, и терпит, ведь хозяин скулить не велел. Махнул ему рукой — иди, ты мне не нужен, — мальчишка помчался следом. Голове сразу стало легче.
Скер дождался, пока их голоса зазвенят на террасе и отправился искать бывшего друга, нынче — охранника дочери.
Шепан нашёлся на кухне. Там он тискал посудомойку, босую девчушку с густейшими иссиня-чёрными волосами, больше для приличия, чем всерьёз, это было понятно по её хихиканью. Повар отсутствовал, он, видимо понёс обед в кабинет короля. При виде Скера девчонка подхватила лохань с помоями и, глядя в пол, поволокла на скотный двор, а Шепан вытер ладони о штаны, будто руки испачкал, и с серьёзным лицом церемонно поклонился. Непонятно, к чему, и не ерничал ли он. Ладно, пропустим.
— Есть хочешь? — спросил король. — Я печёного кролика на обед заказал.
— Если ваше величество желает накормить меня кроликом, то кто же ему запретит, — чуть подумав, ответил тот, впрочем, без особого вдохновения.
— А остров хочешь?
— В смысле?
— Подберём тебе приличный собственный остров, — негромко говорил король, глядя бывшему другу куда-то в грудь, — не пустой кусок камня, а с чем-нибудь вроде угольной шахты или плантации мака, напишу грамоту — даруется Шепану Ди. Сразу во владыки. А хочешь — наместником куда скажешь. Самый надёжный способ осесть, завести собаку или бабу, дело-то не к молодости движется. Может хватит мотаться?
На этот раз он думал чуть дольше.
— Помнится, мой старый добрый друг говорил о кролике?
Они вдвоём пошли в кабинет. На небольшом столе уже стояла пища — большое блюдо под круглой крышкой, оттуда доносился заманчивый запах, а из приоткрытого окна — приглушённый смех и голоса на террасе; там бойко трещал адъютант и, кажется, что-то говорила дочь. Король попросил принести ещё один стул и приборы. Они уже уселись, когда он заметил на самом краю стола сперва какое-то движение, затем и всё скульптуру. Кто-то смастерил из двух палочек виселицу, укрепил в подставочке из дольки яблока и повесил на нитке таракана. Таракан дёргал ножками и шевелил усами, медленно вращаясь вокруг своей оси, он явно не собирался сдаваться. Это было довольно смешно, король подумал, что сам похож на этого таракана, так же подвешен на нитке непонятности, незавершенности, впрочем, усами шевелит. Он начал смеяться.
