Протягиваю ему фляжку, и парень автоматически пьёт. Похоже, он не понимает, что именно в ней сейчас налито. Водка или вода – навряд ли рассказчик это заметит. Волосы у него совершенно белые, поседевшие. И это странно контрастирует с тёмной полоской усов.
– Я Вальку вытащил… но он тоже уже не дышал. Идти трудно было, нога болела очень. Мне в самом начале боя её прострелили. Не мог я ещё и его тащить! Тогда снова в яму положил. Землёй от зверя присыпал, даже камней сверху набросал. Да и пошёл…
– Он добирался до нас почти неделю. Не дошёл, свалился по пути. Его дружинники подобрали, совсем был плох, бредил. Тогда и ногу ему отрезали – ничего уже сделать было нельзя. Пока в себя пришёл, пока рассказал… – качает головою Зонов. – Словом, на место боя мы пришли только через две недели. И ничего уже там не было – даже могилы не нашли.
– Как это?
– Вот так! Видать, заметил кто-то его раскопки. Яма – была. А вот тел в ней уже не имелось. Зато телеги разбитые нашли, гильзы… И всё!
Однако… Какие тут страсти-мордасти происходят!
– Ну а мы тут при чём? С какого бодуна вы решили, что это дело наших рук?
– А вот с такого! Что ты этому работорговцу предложил? Да и, кроме того… – нефтяник поворачивается к парню. – А ты чего умолк?!
– Так… – прокашливается тот. – Было ж видно, что это «химики»!
– Это, – изумляюсь я, – каким образом-то? На лбу надписи имелись? Или шевроны на форме?
– Нет… не было шевронов никаких. Но и по лицам же всё можно было понять!
– Э-м-м… Как?!
– Ну… – смущается парень. – Там шрамы всякие имелись… язвы опять же… Видно же, что народ не шибко здоровьем крепок. У вас же там отрава везде, и все про это знают! Оттого и злые, потому что больные да увечные!
Похоже, что Зонов тоже в это верит. Ладно… будем пояснять!
– Вот что, любезный… Склероз тебя не посещал ещё? – поворачиваюсь я к нефтепромышленнику. – Этот – ладно, молод ещё, многого не знает. Но ты ещё должен же старые времена помнить!
– Не жалуюсь, – сухо отвечает он. – Нет у меня никакого склероза.
– А раз так, то вспомни – чем отличается боевой вирус от всякой прочей отравы? Уточняю – не просто боевой, который всех потравить должен, а тот, что для своего войска предназначается.
– И чем же? – не врубается пока собеседник.
– А тем, что не должен он своему носителю сильно вредить! Язвы и прочая фигня тут не катят, они боевые возможности солдата сильно ограничивают. Вот чтобы всякую злобность повысить – это завсегда! Болевой порог понизить, да, чтобы меньше жрал – опять же не помешает. И всё такое в этом духе.
