— … как-то так.
Пересказ вышел недолгим, но содержательным и, самую чуточку, эмоциональным. Мне всё ещё было трудно смириться с тем, что дед предал моё доверие. Да ещё и сделал это столь цинично, по причине, которая на значимую в моих глазах точно не тянет. Сильная кровь? Да если бы я по такой причине соврал детям или внукам, то как минимум перестал бы считать себя достойным человеком. Кто я, в конце концов, такой, чтобы навязывать остальным, как правильно жить? Бог, что ли? Нет, всего лишь человек…
— Я не знаю, что сказать, Зол. — Восседающий на сиротливо стоящем посреди лаборатории стуле отец опёрся на хлипкую спинку, вперив взгляд в пол. Он выглядел подавленным и разбитым, словно это не меня, а его во второй раз смертельно обидел отец. — Я считал, что он изменился… Ты уверен, что письма действительно отправлены им?
— Я много раз видел печати, и уверен в том, что они подлинные. Да и кому, спрашивается, нужно их подделывать? Залии? — Тут, уж простите, мою реакцию предсказать было решительно невозможно. Я не ребёнок, которого можно читать, словно открытую книгу, да и о происходящем узнать удалось только благодаря Гериану. Он просто не смог и дальше видеть, как я нещадно туплю, и всё мнё рассказал. Кто его мог подговорить? Да никто — он, в отличии от меня, поместья не покидает совершенно. — Это даже звучит абсурдно.
— Для тебя — да, но не забывай, что многие не откажутся от, хотя бы, выкупа. — Ну не могу я объяснить, что пока меня очень сложно предсказать! Не сочетается моё поведение с возрастом, а система ценностей и вовсе иная. — Нам необходимо поговорить с твоим дедом лицом к лицу.
— И он точно ничего… такого не предпримет?
Попадать в плен мне не хотелось совершенно, а деду я с сего дня доверял не сильнее, чем незнакомцу с улицы. Да, он долго завоёвывал моё доверие и уважение, но потерял всё, лишь единожды оступившись. Я был сторонником наиболее рационального подхода, который гласил — «предавший однажды, предаст ещё раз». И если отношения деда с отцом я ещё мог проигнорировать, не являясь ни участником, ни свидетелем событий, то сейчас всё было иначе.
Он. Меня. Предал.
— Нет, такого не будет. Я многое могу представить, но в этом списке нет ничего, от чего нельзя отказаться. Так что — одевайся, нас ждёт тяжелый разговор. Или наоборот, выяснится, что это всего лишь совпадение…
Отец потрепал меня по волосам, но наткнулся на ледяную стену отрицания:
— Не бывает таких совпадений, отец.
