Пока мы стояли, набычившись, друг против друга, подъехала пожарная машина, празднично сияя спецсигналами. Дорогу ей неожиданно перегородила группа штурмовиков в камуфляже неожиданно, а мой противник гаркнул в кабину:
— Здесь никто ничего не будет тушить, сказано уже было десять раз. Уезжай!
Я воспользовался заминкой и сделал несколько шагов назад, дальше в темноту. Потом осторожно пошел сквозь какие-то кусты в сторону от посольского здания. Слышны были голоса:
— А куда этот делся?
— Я не видел.
— А кто должен видеть? Давайте, ищите его. Грохнуть мразь!
Я зашагал энергичнее, нырнул в ближайший переулок, потом нашел в нем подворотню и замер там в самой тени, за решеткой ворот.
Через несколько минут мимо меня, озираясь, пробежало несколько фигур в камуфляже. Первым желанием было броситься в сторону от них, но я знал, что так делать нельзя. И действительно, следом за первой группой преследования прошла вторая, так же внимательно изучая окрестности и вслушиваясь в любой подозрительный шорох.
Где-то в стороне грохнула крышка мусорного бачка, и вторая группа побежала на звук. Тогда я вышел из своей подворотни и быстрым шагом добрался до следующего переулка. Там я снова замер, уже в тени детской площадки, прислушиваясь.
Я вздрогнул, когда внезапно совсем рядом увидел тлеющий огонек сигареты и услышал насмешливый, но тихий вопрос:
— И от кого мы здесь прячемся?
В плотной тени все той же детской горки я разглядел двоих полицейских, в форме и при оружии. Они сидели на скамейке и курили.
— Да так, вот гуляю, — ответил я им негромко.
— А документы у тебя есть, гуляка?
Я вытащил из-за пазухи слегка поистрепавшееся уже удостоверение болгарского радио, протянул ближайшему полицаю.
— Это не документ, конечно, но ладно, — ответил он мне. — Так от кого ты тут прятался?
— От тех, от кого и вы, — ответил я, пораженный внезапной догадкой. — От бандерлогов из «С14».
Полицаи помолчали, затягиваясь сигаретками. Потом один из них сказал:
— Да мы не прячемся. Пойдем уже туда, Микола?
— А что там, закончилось уже все? — проигнорировав напарника, спросил меня Микола.
— Да черт их разберет, — ответил я, присаживаясь к полицаям на скамейку. — Машины еще горят, а эти к ним пожарных не пускают.
— Не пускают, ага, — согласился Микола.
— Я начал снимать, а они пообещали меня грохнуть, — продолжил я, ища поддержки.
— Ну, эти, если пообещали, значит грохнут, — успокоил меня первый полицай.
Я помолчал с минуту, переваривая этот ответ, потом все-таки продолжил осторожную дискуссию:
