В этот момент Николай Петрович проснулся и, ошарашенный происшедшим, долго еще лежал в раздумье: успел ли конь вынести его с места катастрофы? А как люди? Они погибли? А император?
Вот почему Арбенин в то утро встал с постели позже обычного минут на пятнадцать-двадцать. И этот факт был для него не меньшей, чем во сне, катастрофой! Дело не только в том, что он придерживался строгого распорядка дня, нет. Как заядлый холостяк, не обремененный семейными обязательствами, он любил с утра понежиться в теплой ванне, а тут время было ограничено. Поэтому Арбенин мельком взглянул в зеркало, где отразилось изображение высокого худощавого мужчины с открытым лицом, на котором были особенно выразительными прямой нос с горбинкой, даже немного хищнический, и глубокие темно-каштановые, в цвет волос, глаза. Затем он наскоро умылся, позавтракал приготовленным работницей Глафирой омлетом с гренками и с черным кофе и поспешил на службу.
На душе оставалось неспокойно весь день, даже во время заседания Русского антропологического общества. И не напрасно. Вот как разворачивались дальнейшие события.
* * *
Присутствующие расселись за вытянутым почти во всю аудиторию массивным столом, и профессор геологии Иностранцев на правах организатора и руководителя Общества поприветствовал всех, а потом, как обычно, поделился мыслями в свете последних публикаций:
— Наше общество существует уже двадцать пять лет, а это немалый срок. Напомню, что своей задачей оно ставит изучение человеческих рас вообще и в том числе — населявших и населяющих Российскую империю, в антропологическом, то есть, биологическом, этнографическом и археологическом отношениях…
Где-то за столом зашуршали бумаги, и Арбенин слегка повернул голову на этот шелест. Он встретил острый взгляд незнакомца в модном пиджаке из чесунчи или еще какого шелка, издалека разглядеть его было довольно трудно, но что костюм заграничный, это факт.
— Однако, спросите себя: а много ли было публикаций в последние годы о первобытном человеке?
Профессор сделал паузу. И Арбенину так и хотелось вставить словечко, мол, только ваши, Александр Александрович, статьи… Но он промолчал и продолжал слушать дальше.
— А много ли можно написать, сидя в аудитории?
Вопрос докладчика прозвучал риторически, но все понимали, что это только прелюдия какого-то чрезвычайно серьезного разговора.
— Ладно, мое мнение таково: надо думать не только об учебном процессе! Нужны и экспедиции! В связи с этим хочу представить вам Павла Ильича Кондратьева, недавно он вернулся из Германии, куда был командирован для получения опыта работы на кафедрах географии. Сейчас мы не на заседании деканата, поэтому не будем углубляться в научные дебри, а выслушаем соображения коллеги конкретно по поднятому мной вопросу…
