— К счастью, мы здесь в тепле и безопасности, — шепчу я.
— Буре до нас не добраться, — шепчет она в ответ. Под мышкой она держит Спаркни. Черные пуговичные глаза смотрят на меня, шерстяная улыбка выгибается кверху.
— Да. У нас все хорошо. Только мы. Ты и я.
Теперь время пришло. Сейчас она спросит о Рори. У меня сосет под ложечкой от нервного предчувствия. Сейчас самый подходящий момент.
Следует пауза, наполненная ударами дождя по стеклу и посвистом ветра в дымоходе.
Потом она говорит:
— Мы здесь не одни. Тут еще есть Мадам.
У меня снова сосет под ложечкой, на этот раз сильнее.
— Мадам?
В нашем старом доме у Хедер была вымышленная подруга. Однако о Мадам не было слышно с тех пор, как мы уехали, и я предполагала, что ее исчезновение было связано с отъездом.
Хедер кивает:
— Да, Мадам здесь.
— В этом доме? Сейчас? — Не знаю почему, но это вызывает у меня ужас. Я не хочу, чтобы здесь была Мадам. Здесь должны быть только мы вдвоем.
Хедер снова кивает и улыбается такой славной улыбкой, что мне становится жутко от ее красоты и невинности.
— О да. Я думала, Мадам исчезла, но все в порядке. — Затем она прижимается ко мне и удовлетворенно говорит: — Мадам жива.
На следующий день буря не успокаивается, как я ожидала. Я смотрю метеорологические сайты и вижу, что дождь будет идти еще долго.
— Боюсь, впереди еще один день взаперти, — говорю я Хедер, насыпая в ее миску хлопья. Она смотрит на них с подозрением. Затем я добавляю размороженное недавно молоко, взятое из подвального морозильника. — Да ладно, мы сделаем его как можно более веселым. Может, пойдем наверх и посмотрим, что там делается.
Кажется, энтузиазма у нее это не вызывает. Она вздыхает:
— А можно мне посмотреть планшет?
— Только не весь день! У тебя глаза станут квадратными.
— Я немножко!
Она смотрит на меня детским непосредственным взором. Будет пялиться в эту штуку весь день, если я позволю.
— Как насчет часа утром или часа после полудня? Можешь выбрать когда.
— Сейчас!
Я смеюсь:
— А ты никогда не слышала об отложенном удовольствии? Съешь свои хлопья целиком, и можешь смотреть прямо сейчас.
Я ставлю перед ней миску, и она охотно берется за ложку. Дождь с грохотом ударяет в окна, что заставляет меня резко повернуться и выглянуть в сад. Там очень мокро, внизу огромные лужи, промокшая земля уже не в силах впитывать воду. Деревья и кусты, кажется, промокли насквозь. Хотела бы я знать, как справляются с таким потопом птицы и звери. Затем я смигиваю и снова гляжу. Полной уверенности у меня нет, но по тому, что я могу разглядеть сквозь листву, кажется, что вдали вода поднимается, серая и мрачная, однако все еще отсвечивающая тем тусклым светом, который способен пробиться сквозь тучи. Я иду к застекленным дверям и вглядываюсь пристальней.
