Я делаю глубокий вдох. Итак, начинается. Что ж, я всегда знала, что так и будет. Мы можем далеко зайти, но потом начнется безумие.
Я пишу Каз текстовое сообщение:
Здесь плохая связь. Позвоню через пять минут. Иди в тихое место.
Я смотрю на Хедер:
— У тебя все хорошо, солнышко? Хочешь печенье?
Она перестает играть и смотрит на меня через плечо, тюрбан на ее голове слегка размотался.
— Нет, спасибо, мама.
— Правда? — Я улыбаюсь ей. — У меня есть твое любимое. С шоколадным кремом.
Она мигает в ответ и говорит:
— Я не голодная.
— Ладно, — весело говорю я. — Наверное, мне придется съесть его самой!
Она смеется:
— Не жадничай, мамочка.
— Хорошо, не буду, если и ты будешь со мной делиться. Послушай, мне надо позвонить. После этого я сразу вернусь и мы вместе поедим печенья, ладно?
— Ладно, — отвечает она, слегка пожимая плечами, и возвращается к игре.
Я выхожу из дома, поскольку слышимость там лучше, и отхожу, чтобы она меня не слышала.
— Кейт?
Голос у Каз напряженный.
— Да. У меня все нормально. Тут есть беспроводное подключение, и я думаю, оно безопасное.
— О, это хорошо.
— Ты писала мне со своего домашнего компьютера?
— Нет. Я сделала так, как ты сказала: писала с рабочего.
— Я просила делать это только в крайнем случае. Лучше всего библиотека или интернет-кафе.
— Кейт, у меня не было времени, — горестно говорит она.
— Хорошо, — отрезаю я.
Я не хочу выслушивать подробности. Каз ведет жизнь современной женщины, курсируя между домом и работой, заботясь о чистом белье и горячей еде для семьи и в то же время заведуя отделом. Теперь у нее нет даже Фила, и помочь ей некому. Я тоже крутилась в этой карусели: утром вскакивала с кровати, чтобы накормить всех завтраком, упаковать сумки, опорожнить и заново загрузить посудомоечную машину, затем собраться самой, напоминая каждому, что надо сделать сегодня. Потом шла в детский сад, оттуда — на вокзал и тридцать минут ехала до города. В конце дня я двигалась в противоположном направлении: снова в детский сад, чтобы забрать детей, а потом домой, иногда через супермаркет, чтобы позаботиться об ужине. Искупать детей, уложить в постель. Потом Рори и я падали у телевизора, смотрели то, что показывали в девять, в десять смотрели новости и ложились спать.
Господи, это было изнурительно. Как часто я думала, что жизнь ускользает от меня в бесконечном кругу домашних забот и рабочих стрессов!
И все же… если бы я могла все это вернуть, то так бы и сделала. Не задумываясь ни на миг.
