Именно так они и будут думать. Там они и станут искать.
Я оставила максимально возможное количество следов, которые подсказывали, что мы покидаем Британию. Я рассылала электронные письма с просьбами об информации в отели Франции, Италии и Испании. Я покупала билеты на самолеты, поезда и паромы, порождая следы, которые вели в самых разных направлениях, и надеялась, что все они вызовут достаточно замешательства, чтобы я смогла выиграть какое-то время. Впрочем, скорее всего, это никого не обманет. Свидетельств о том, что мы куда-то уехали, не будет. Наш автомобиль не въедет на паром через Ла-Манш, наш багаж не будут грузить на борт самолета, а мы не займем места в салоне. Видеокамеры наблюдения не запишут, как беловолосая женщина в солнцезащитных очках, держащая за руку маленькую девочку, проходит через терминал или таможню. Наши паспорта, просканированные и проверенные, были бы внесены в какую-то базу данных, показывая, что мы пересекли границу. Разве не так это происходит? Разве они не следят за каждым из нас?
Проблема в том, что на самом деле я не знаю. Однако у меня каким-то образом сложилось впечатление, что в наше время спрятаться мы не можем. Скорость передачи информации, окружающие нас сети, снимающие нас видеокамеры, спутники, отслеживающие наши перемещения, электронные отпечатки наших следов — все это означает, что мы не можем долго оставаться незамеченными. А когда в деле замешан ребенок, тем более нет сомнений, что все эти стеклянные электронные глаза будут поворачиваться вслед за нами, виртуальные ищейки будут идти по нашему следу, внюхиваясь в наш запах и ожидая, что мы где-нибудь да объявимся.
Поэтому мне нужна была сообщница.
— Ты должна мне помочь, — торопливо и требовательно сказала я. Раньше я никогда не разговаривала с Каз таким тоном, и она глянула на меня с испугом. Должно быть, выражение моего лица сообщило ей, что все изменилось. Я годами заботилась о ней, пока она переживала то, что случилось с Филиппом. Я всегда была рядом, готовая выслушать, посочувствовать, сосредоточиться на ее проблемах. Однако этому пришел конец. Теперь она сделает то, что хочу я.
— Но… как? Что же я могу сделать? — Она казалась сбитой с толку. Удивительно, как люди навязывают вам свою помощь, предлагая сделать все что угодно, — до тех пор, пока вы не скажете: «Что ж, хорошо. Ты можешь мне помочь». Тогда они сразу идут на попятную. Однако я не собиралась дать Каз отвертеться.
