Фридрих развернулся, когда скрипнула дверь. Внутрь протиснулся слуга.
— Обед готов, господин — проговорил он, учтиво склонив голову. Фридрих кивнул, и слуга замешкался, не решаясь задать следующий вопрос.
— Говори — коротко бросил ему Фридрих.
— Позвать леди Джоану к обеду?
— Она разве не человек и не нуждается в еде?
— Нет, но я думал, вы не будете желать, что бы она обедала с вами за одним столом.
— Не стоит в следующий раз за меня думать.
Слуга еще раз поклонился и, пятясь, покинул помещение. «Вот она суровая жизнь. Стоит, кому то из твоих родственников, что-то натворить и на тебе ставят клеймо» — подумал Фридрих. Он не понимал, почему все считают, что если он воевал с Герфордом, то он должен презирать и ненавидеть всех Креалианских. Точно так же не понимал, почему тогда Герфорд отдал приказ об атаке на конвой, сопровождавший его сестер. Они были совершенно ни при делах. Как и его отец. Как и его старший брат. Расплачиваться должны были только он и Клемсен, ну и может быть Раэ. А в итоге расплатились сотни крестьян, его сестры, отец и еще неизвестное количество людей. А он остался жив, и если подумать, то ничего не потерял.
Он накинул короткую тунику, расправил свои штаны и положил на свои плечи короткий плащ. Бебанбургский не любил выряжаться. На его одежде редко бывали драгоценные камни или золотые рисунки. Фридрих медленно вышел из своей двери. Оглянулся и увидел ее. Одетая в синее платье она сильно выделялась на фоне унылых деревянных стен дома. Платье сужалось на талии, плотное ее облегая. Вверху она подхватывала ее не сильно большую грудь, а плечи оставались открытыми. Кусочки ткани свисали с рук. Ниже талии платье не было пышным, как любили королевы или очень богатые леди. Оно было довольно узким. «Словно лань в окружении волков» — горько усмехнувшись подумал про себя Фридрих, после чего подождал ее возле лестницы со второго этажа и когда она приблизилась, протянул свою руку. Она неуверенно посмотрела на него, после чего так же неуверенно и даже как то боязливо протянула свою руку. В гробовом молчании они спустились по лестнице. Слуги прятали глаза, когда встречались взглядом со своим господином, но как только он проходил вновь начинали глядеть ему в спину. А если его вообще не было рядом, то шептались о странном поведении своего правителя или вернее о его странном отношении к пленнице.
— Все вон — громко крикнул Фридрих, которого уже начинала раздражать эта тишина. Он легонько схватил за руку уже хотевшую уйти Джоану и убитым голосом промолвил:
