— Вижу ты с другом, ну что же не буду отвлекать. Захочешь пообщаться с братом, подходи. Домой все равно думаю не скоро пойдешь — он снова улыбнулся своей устрашающей улыбкой, обнажая зубы. Фридрих кивнул и окинув взглядом, развернулся и пошел к Раэ.
— Чего так долго? — спросил Фридриха его друг, когда тот подсаживался, отодвигая в сторону стул.
— Клемсена встретил — ответил ему Фридрих, глядя на то как Раэ пьет пиво из кружки. Услышав про Клемсена тот аж поперхнулся, после чего переспросил и получив утвердительный ответ, заговорил:
— Странно, Клемсен вроде бы неплохо обосновался в Северной Марке. Так же слышал, что у него неплохие знакомые и он часто катается во Францию и Англию. Что он делает здесь?
— Отец при смерти, скорее всего средний брат приехал делить имущество отца. Хотя Отец хотел видеть всех своих детей перед смертью. Я уже встречался с Вильгельмом и вот теперь с Клемсеном.
Раэ сделал еще один глоток.
— Сочувствую Фридрих, я не знал про твоего отца.
Фридрих же махнул рукой и остановив рукой проходившую мимо полную женщину заговорил:
— Мне пива и листья груши.
— Конечно господин — ответила та и быстро куда-то побежала. Заказ принесли довольно быстро. Бебанбургов здесь боялись и одновременно любили. В общем старались делать все, чтобы они не рассердились. Некоторое время сидели молча, слушая разговоры за соседним столиком.
— Всегда казалось, что Клемсен немного не от этого мира — в очередной раз прервал тишину Раэ. Фридрих повернулся и посмотрев на него, поднял бровь. Раэ поставил на стол очередную кружку пива и махнув руками продолжил:
— Ну сидит в одиночестве, в темном углу и непонятно чем занят, только сверлит нас взглядом и все. Тихий и вечно у себя на уме — немного помолчав, Раэ закончил — хитрый черт, непонятно что у него на уме. Всегда было не по себе от его взгляда.
Фридрих кивнул и прислушался к разговору, что звучал за соседним столом. Там обсуждали императора Генриха четвертого. Молодой дворянин навострил уши и стал внимательно слушать. Обсуждение шло отнюдь не в лучшую сторону. После кем-то небрежно брошенной фразы, что Генриха слушать вообще не надо и император из него никакой, Фридрих не выдержал и бросил достаточно громко, что бы они услышали:
— Трусливые собаки, чуть что не так пойдет, так сразу поджав хвосты бегут.
После чего выпустив очередную струйку дыма, уставился на сидевших за соседним столиком. Те замолчали и посмотрели на Фридриха. Их было больше. Четверо. Раэ опустил кружку и убрал руки под стол, делая это так, будто ему стало плохо, и он держится за живот, но Фридрих услышал звон стали вытаскиваемой из ножен.
