— Не совсем правда, Леночка… Мягко говоря, Михаил Георгиевич несколько сгущает краски.
— Как это все-таки подло, Виктор, — сердито проговорила Лена и, повернувшись, быстро пошла в сторону стоянки экспедиции.
— Лена, подожди! — крикнул Малинин.
Но девушка даже не повернула голову, торопливо взбираясь по узкой тропинке.
— Оказывается, вот вы какой… Ну, хорошо, я это вам припомню, — бросил Малинин.
Это взорвало Михаила.
— Слушайте, вы!.. — Щербаков не закончил фразы, чувствуя, что может совершить глупость.
— Вы хотели еще что-то добавить?
— Ладно, все. Идите.
Михаил испытывал стыд за всю эту сцену и за то, что не сумел сдержаться. Когда он поднялся наверх, Бархатов уже возвратился. Щербаков порывался рассказать о случившемся Василию Яковлевичу. Он знал, как важна в высокогорной экспедиции товарищеская спайка, которая могла дать трещину из-за ссоры с Малининым. Но потом Щербаков подумал, что не стоит огорчать начальника экспедиции и вмешивать во всю эту историю Лену.
Все снова уселись в машину и поехали дальше. Километрах в четырех от Хамза-Абада, среди пышной зелени Бархатов велел остановиться.
— Здесь разобьем наш лагерь. Снимайте палатки, разгружайте вещи.
Солнце еще не зашло, когда палатки уже стояли, снаряжение уложено, и машина укатила назад, в Горчаково.
Пользуясь тем, что селение находилось недалеко, Василий Яковлевич решил не трогать пока продовольствие, взятое в экспедицию, а отправиться всем поужинать в чайхану.
Дежурным остался Константин Туманов. Остальные шумной ватагой направились в Хамза-Абад.
Далекое от Москвы предгорное селение, в прошлом не знавшее даже, что такое книга, жило теперь полнокровной жизнью.
По радио передавался симфонический концерт, на танцевальной площадке санатория звучала радиола, широкие плакаты на узбекском и русском языках извещали о демонстрации нового звукового кинофильма; участников экспедиции обгоняли грузовые автомашины, встречали жители поселка, хорошо одетые, приветливые.
Возвращались в лагерь засветло. Воздух был чист и прохладен, вдали таинственно темнели горы с белоснежными шапками вершин. На улице стало еще оживленнее, от садов, окружавших почти каждый дом, легкий ветерок нес аромат спелых яблок.
После неприятного разговора с Малининым Михаил старался держаться подальше от Лены. Девушка заметила это. Она догнала ушедшего вперед Щербакова.
— Вы на меня не сердитесь? — спросила она.
— За что, Лена?
— Поверьте, мне самой неприятна эта глупая история.
