Все мы, как по команде, остановились, прислушиваясь. Рев начал помалу стихать, затем прекратился.
— Мистика, — пробормотал Липский, — или мы забрели не туда, или…
— Или кто-то пугает нас, не желая подпускать к месту, где находится тайник, — добавил Сашка, с трудом изображая улыбку.
Не знаю, кого как, а меня лично в этот момент взяло сомнение: забрались черт знает в какие дебри, впереди какой-то таинственный гул или рев. Чтобы никто ничего не заметил, я сказал как можно невозмутимее:
— На водопад не похоже, цивилизация далеко, и поезда здесь не ходят. Остается предположить — извержение гейзера…
— Или крик гигантского чудовища, невесть как уцелевшего с доисторических времен, ну, что-нибудь типа Несси, — подхватил быстрее других овладевший собой Митяй, явно «заводя» Вершинину.
— Такие шутки и в такой момент я не воспринимаю. Я устала! Мне не до юмора. Что же это все-таки могло быть?
— Золотая богиня приветствует нас или, как единственное сродственное существо в нашей компании, персонально мадемуазель Вершинину, — начал разыгрывать Липский.
— Кстати, — быстро среагировал на последнюю фразу Андрей, — не знаю, это экспромт или домашняя, так сказать кабинетная, заготовка Липского, но может статься, он и прав.
— В чем прав?
— А в том, что золотая баба имеет голос. По крайней мере, в древних книгах говорилось, что она могла при ветре издавать трубные звуки… Якобы имела органное устройство в своей утробе или что-то вроде этого.
— Вот видите, — небрежно сказал Митяй, — что значит интуиция, помноженная на глубокие познания. Попадание в десятку!
— Так в чем же дело? Значит, это она! — нетерпеливо перебил я. — Столпились, рассуждаем, а время-то идет!
Про себя мне подумалось, что я уже прошел огонь и воду и теперь по странному стечению обстоятельств мне предстояло испытание медными трубами.
Теперь я уже не сомневался ни в чем. Круг смыкался все теснее, и добытые нами факты и исторические обстоятельства выстраивались в единую нерасторжимую цепь. Кажись, наша все-таки взяла! «Этот День Победы», — запело все во мне.
Наш небольшой отряд двинулся дальше и вскоре, ко всеобщей великой радости, впереди закачались зеленые вершины живых, не тронутых огнем сосен. Легкий встречный ветерок донес до нас запах хвои и смолы — запах настоящего, хорошего леса. Мы невольно прибавили шагу, стремясь поскорее достигнуть зеленой кромки, и тут снова услышали таинственный гул и рокот; но теперь казалось, что шум значительно слабее и имеет какую-то иную природу и иное происхождение. Конечно же, все опять, не сговариваясь, остановились и прислушались. Все-таки эти шутки в девственной тайге, где, может быть, никогда не ступала нога путешественника, сильно действуют на и без того натянутые нервы.
