— Конечно.
Пройдя в соседнюю комнату, Алексей Петрович рассказал капитану свои ночные приключения.
— …И вот когда до машины, за которой я гнался, осталось не более двухсот метров, я почувствовал, что с моей машиной творится что-то неладное. Я затормозил, и тут меня бросило в сторону… Очнулся я, когда Байрамов со своим шофером уже перевязывали мне голову, — закончил Алексей Петрович.
— Причиной аварии, Алексей Петрович, был прокол обеих левых шин. Прокол исключительный в своем роде. Товарищ лейтенант, — обратился капитан к Мамедову, — принесите ту цепочку, что мы подобрали. При такой скорости и при таком положении вам нельзя было тормозить. А вот что испортило вам баллоны, — капитан взял из рук вошедшего лейтенанта странного вида металлическую цепь, звенья которой с одной стороны имели острые шипы. — Каждое звено этой цепи похоже на ваньку-встаньку: как ее ни бросай, шипы всегда будут торчать вверх. Эти господа решили избавиться от такого назойливого попутчика, каким оказались вы, Алексей Петрович, и подбросили вам эту игрушку.
— Алексей Петрович, — продолжал капитан после паузы, — вам известно, что в руки врагов попала часть холодильного аппарата?
— Да. Ампула.
— Это очень серьезно?
Трофимов понял вопрос.
— Нет, не в ней секрет.
— Часы вашей машины шли правильно?
— Да, часы точные.
— Так, остановились они в одиннадцать часов двадцать минут. Значит, в это время вы и потерпели аварию.
— Да, примерно в это время, — Алексей Петрович поморщился от боли.
— Товарищ лейтенант, постарайтесь узнать, что за машина проследовала через Белые камни между двадцатью тремя часами двадцатью минутами и двадцатью тремя часами тридцатью минутами и куда она направилась. Да попросите сюда Гасан-Нури.
Лейтенант, взяв под козырек, вышел.
— Ну, спасибо, Алексей Петрович. Вы сообщили очень важные сведения. Не буду вас задерживать. Желаю быстрого выздоровления!
Директор промысла Гасан-Нури и рабочие сообщили немногое. Мальчика, который привел рабочего на место покушения, никто не знал. В темноте рабочий даже не рассмотрел его как следует.
— Ничего, — сказал капитан, — утром мы его найдем. Может быть, он знает больше.
Вошел Мамедов.
— Ну?
— Товарищ капитан, в двадцать три часа двадцать пять минут через Белые камни проследовала консульская машина с двойными фарами, номер двадцать пять — двадцать, которая из Приморска вышла в двадцать два часа. Из Белых камней машина направилась по шоссе на Светлые озера, а оттуда она повернула на горное шоссе и вернулась в Приморск десять минут назад, в ноль часов тридцать минут.
