Король Лир | страница 37
Лишь дураки преступников жалеют,
Делам которых помешала казнь.
Бей в барабан! Французские знамена
Шумят в полях твоих. Стране грозят
Солдаты в шлемах с перьями, в то время
Как ты, апостол кротости, сидишь
И лишь вздыхаешь: «Для чего все это?»
Глянь на себя. Уродство сатаны
Ничто пред злобной женщины уродством!
Пустой дурак!
Зачем так открывать
Свой лик звериный под обличьем женским?
Укрой лицо! Дай волю я рукам,
Я б разорвал тебя с костьми и мясом.
Пусть ты чертовка, все ж тебя хранит
Вид женщины.
Как мужественно это!
Входит гонец.
Что скажешь?
О мой добрый господин,
Скончался Корнуэл. Он убит слугою,
Когда пытался выколоть второй
Глаз Глостеру.
Глаз Глостеру?
При виде
Злодейства сострадательный слуга
Хотел мечом остановить расправу,
Но герцог заколол его, причем
Был ранен сам и тут же вскоре умер.
Есть, значит, правосудье в небесах,
Раз мигом воздает за наши зверства! —
Скажи, но как же Глостер, бедный граф?
Он слеп теперь?
Милорд, на оба глаза. —
Вот от сестры письмо вам, госпожа.
Она просила поскорей ответить.
(в сторону)
Вот это кстати, кроме одного:
Сестра — вдова, и Эдмонд с ней остался.
Воздушный замок, выстроенный мной,
В опасности. А остальное кстати.
(Громко.)
Сейчас прочту и напишу ответ.
(Уходит.)
Где Эдмонд был во время ослепленья?
Сюда уехал с вашею женой.
Его здесь нет.
Я на пути возвратном
С ним встретился.
Он знает об отце?
О да, милорд. Он сам его им выдал
И выехал сюда, чтоб облегчить
Расправу с ним.
Я целью жизни, Глостер,
Поставлю отблагодарить тебя
За верность Лиру и воздать сторицей
За слепоту твою. — Пойдем, мой друг,
Подробней мне расскажешь все, что знаешь.
Уходят.
СЦЕНА 3
Французский лагерь близ Дувра.
Входят Кент и придворный.
Почему Французский король так неожиданно вернулся во Францию? Вы не слышали, какова причина?
Его отозвали туда важные государственные дела, угрожавшие Франции большой опасностью и которые он оставил незаконченными, отправляясь на войну.
Кому передал он командование?
Господину Лафару, маршалу Франции.
Вызвало ли чтение писем, которые вы передали королеве, печаль у нее?
Она прочла при мне их, временами
На них роняя за слезой слезу,
Но сохраняя царственно господство
Над горестью, которая сама
Хотела взять, казалось, верх над нею,