Еще через полчаса все стихло и на улице.
Поначалу — то бойцы Альянса ринулись в сторону дотов, пытаясь укрыться там от газа, наступающего с моря. Но встретились с такой же толпой, что как раз спешно покидала доты, убегая от газа. Начали метаться. Наконец, замотав лицо платками, ринулись бегом к морю, стараясь спастись в живительной воде. Но ничем хорошим это не закончилось. Хлор ведь тяжелый газ, а потому стелился по самой воде, надежно травя всех тех, кто пытался от него уплыть…
Утром картина перед первой линии дотов выглядела жутковато.
Все те десятки тысяч людей лежали вповалку на берегу в нелепых позах. Газ к этому времени уже развеялся. Поэтому понять, отчего они все умерли, было сложно. Особого боя ведь не наблюдалось с кораблей. Так — редкие хлопки, мало отличимые по мощности от гранат. И стрельбы особой не было. Кто и как их всех перебил — непонятно.
А посланные досмотровые партии вернулись ни с чем — их на подходе к берегу обстреляли из 127—мм пушек и 90—мм минометов. Кое — кого утопило. Остальные резко отвернулись и ушли обратно — в море.
Вторая десантная операция на Панаме закончилась фиаско. Полным и безоговорочным. Унеся жизни двух полных корпусов пехоты! В ту ночь на панамских пляжах Тихого и Атлантического океанов задохнулась целая армия!
Шок. Ужас. Растерянность.
Командования Альянса просто не знало, что делать. Но отступать они не собирались. Тем более, что у них еще оставались кое — какие силы для новой, третьей операции. Да и сведения, полученные по линии радиосвязи о том, что им удалось занять первую линию дотов, внушали уверенность. Значит можно. Значит — это все не неприступно. И у них почти получилось. Приемы, которые они применили, оказались действенны. Оставалось понять — чем это имперцы ночью перебили десант и плясать уже от этого…
1925 год, 11 мая
Подозрения Всеволода не были беспочвенны — Император наблюдал. За сыном. За своим окружением. За обстановкой.
Новое покушение оказалось слишком дерзким и умным. Оно не удалось лишь по странному стечению обстоятельств. Считай — из — за природного везения Николай Александровича. Во всяком случае, так говорили. И это пугало. Не потому, что он боялся смерти. Нет. Проблема была шире.
Лежа там, в госпитале при оружейном комбинате, Император много думал о том, как он докатился до такой жизни. Раз за разом он наступал на одни и те же грабли. Поначалу ему казалось, что он делал что — то не то. И что если хорошенько подумать, то можно «родить» какую — нибудь продуктивную и толковую схему. Автоматическую. Не требующую постоянного ручного мониторинга. Но ничего не получалось.
